Райан Корнелиус - Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев

В той части «Иклипса», где был распланирован воздушно-десантный штурм Берлина, парашютистам предписывалось действовать быстро, чтобы «завладеть вражеской столицей и главным административным и транспортным центром… и продемонстрировать наше вооруженное присутствие». Десантники должны были подавлять любые оставшиеся очаги сопротивления фанатиков; спасать военнопленных и заботиться о них; захватывать секретные документы, досье и фотопленки, не допуская их уничтожения; овладевать информационными центрами, такими, как почтовые и коммуникационные ведомства, радиостанции, редакции газет и типографии; брать в плен военных преступников и уцелевших членов правительства, устанавливать закон и порядок. Воздушно-десантные войска должны были предпринимать все эти меры до прибытия сухопутных войск и групп военного правительства.

Вот и все, что было сообщено Гавину об операции «Иклипс». О том, как по плану «Иклипс» собирались оккупировать или разделить на зоны Германию и Берлин, он ничего не знал. В данный момент единственной обязанностью Гавина было подготовить 82-ю дивизию, однако, чтобы удовлетворить всем требованиям, необходимо было разработать два отдельных плана. Первый — оперативный план захвата города.

Второй план, исходя из условий «Иклипса», требовал сбросить на Берлин десантные части, как авангард, но исключительно с полицейскими функциями. Гавин сообщил своим командирам только то, на что имел право, хотя знал, что, если война закончится неожиданно, боевая задача воздушного десанта круто изменится. На данный момент приказ был недвусмысленным: следовать оперативному плану и подготовить 82-ю дивизию к воздушному десанту с целью захвата Берлина.

Гавин очнулся от своих мыслей и услышал конец речи офицера голландской разведки:

«Я должен повторить, что, если вы ожидаете помощи от кого-либо в Берлине, забудьте об этом. Найдете ли вы проводников, желающих помочь? Ответ: нет. Есть ли подполье, аналогичное тому, что мы имели во Франции и Голландии? Ответ: нет.

Даже если кто-то из берлинцев сочувствует нам, они слишком запуганы, чтобы продемонстрировать свои симпатии. Позже мы сможем обсудить эти вопросы более детально, но сейчас позвольте мне заверить вас: не питайте никаких иллюзий насчет того, что вас встретят с шампанским и розами. Армия, СС и полиция будут сражаться до последней пули, а потом выйдут с поднятыми руками и заявят вам, что война была страшной ошибкой, что во всем виноват Гитлер, и начнут благодарить вас за то, что вы вошли в город раньше русских. — Долговязый голландец тронул ус.

— Они будут драться, как сумасшедшие, и бои будут жаркими. Но цель того стоит, и я горд тем, что иду с вами. Друзья мои, когда мы возьмем Берлин, война закончится».

Гавин знал, что взять Берлин будет нелегко, но полагал, что психологический шок штурма может сам по себе подавить немецких защитников Берлина. Это будет один из самых крупных воздушных десантов войны. По первоначальному плану в операции предполагалось задействовать 3000 самолетов прикрытия, 1500 транспортных самолетов, возможно, более тысячи планеров и около 20 000 парашютистов — больше, чем было сброшено в Нормандии в день «Д». «Все, что нам нужно, — в заключение сказал Гавин своим офицерам, — это решение и слово «ВПЕРЕД!».

В 30 милях от них, в Мурмелон-ле-Гран, закаленная 101-я воздушно-десантная дивизия также упорно тренировалась и была готова к любой операции, однако никто в 101-й не знал, каким будет приказ. Высшее командование спускало столько планов парашютного десанта, что командир дивизии генерал-майор Максвелл Д. Тейлор, его заместитель бригадный генерал Джеральд Дж. Хиггинс и штабные офицеры находились в затруднительном положении. Они должны были готовить дивизию согласно каждому плану, но не переставали задаваться вопросом, осуществится ли хоть какой-то из них.

Кроме штурма Берлина, существовали планы воздушного десанта на германскую военно-морскую базу в Киле (операция «Ирапшн»); ряд десантов на лагеря для военнопленных (операция «Джубилэнт»); десант с целью захвата целей перед наступлением 7-й армии США, когда она направится к Черному Лесу (Шварцвальду) (операция «Эффектив»).

Изучались и многие другие планы — один фантастичнее другого. Штаб 101-й дивизии узнал, что штаб 1-й союзнической воздушно-десантной армии даже рассматривает возможность десантирования дивизии в горах в районе Берхтесгадена в Баварии с целью захвата «Орлиного гнезда» в Оберзальцберге, вероятно, вместе с его хозяином, Адольфом Гитлером.

Разумеется, невозможно было детально распланировать все десанты. Как сказал генерал Хиггинс своему штабу: «Просто нет столько транспортных самолетов для размещения войск и парашютистов, если будут отданы приказы на все эти операции.

В любом случае, мы не жадные — нам хватит и одной!» Однако какой именно приказ получит воздушно-десантная армия и, в частности, какова будет роль 101-й дивизии?

Десант на Берлин казался наиболее вероятным, хотя даже начальник оперативного отдела полковник Гарри Киннард полагал, что это будет «довольно опасное задание».

Все сожалели, что, в случае берлинского десанта, 101-я будет сброшена на аэродром Гатов, в то время как их главный соперник — 82-я — получил главную цель — Темпельхоф. И все же Берлин оставался важнейшей военной целью; дел хватит всем.

Полковнику Киннарду воздушный десант казался идеальным способом закончить войну в Европе. На карте военных действий он даже начертил красную линию от районов сосредоточения десантных войск во Франции до зон высадки 101-й дивизии в Берлине: немецкая столица лежала всего в 475 воздушных милях от базы. Если им дадут зеленый свет, думал он, первые американцы окажутся в Берлине всего через пять часов.

Генерал Тейлор, командир 101-й, и его заместитель, генерал Хиггинс, хотя и страстно стремились к этому штурму, сомневались в том, что воздушным десантникам предоставят этот шанс. Хиггинс угрюмо изучил карту и сказал: «Сухопутные войска движутся с такой скоростью, что, похоже, оставят нас не у дел».

В этот же день, в воскресенье 25 марта, военные лидеры западных союзников получили обнадеживающие новости из штаба верховного главнокомандующего союзническими экспедиционными силами. В Вашингтоне и Лондоне генерал Джордж К. Маршалл, начальник штаба армии США, и фельдмаршал сэр Алан Брук, начальник имперского генерального штаба, изучили телеграмму от генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра, прибывшую накануне ночью: «Ряд недавних побед к западу от Рейна привел, как и планировалось, к уничтожению большого количества вражеских сил на Западном фронте. Не желая казаться слишком оптимистичным, я все же глубоко убежден в том, что нынешняя ситуация представляет возможности, за которые мы сражались и которые не должны упускать… Мое личное мнение: вражеские войска… так растянулись, что прорыв их обороны и наше наступление скоро будут ограничены лишь нашим материально-техническим обеспечением… Я отдаю распоряжения на самые энергичные действия по всей линии фронта… Я намерен с максимальной скоростью закреплять каждый успех».