Евгений Анников - Гильзы на скалах

— Проходной двор тут у тебя, — часто дыша, сказала девушка.

— Ага, — ответил он, приходя в себя. И натянул тельняшку.

Ольга начала серьезно говорить, глядя прямо ему в глаза.

— Сережка, я люблю тебя. Я поняла это тогда, когда осталась у тебя в первый раз. Потом, сделала глупость, оставив тебя ей. Просто увидев твой взгляд, которым ты смотрел на нее, я поняла, что ты ее любишь и поэтому ушла. Больше этого не повторится. Я знаю, что у вас ничего не получилось. И теперь я не отступлю. Больше она тебя не получит.

Ольгина грудь часто вздымалась, глаза были полны решимости. Серега молчал, глядя в них. Он сел рядом с ней. Подумал и сказал.

— Я и сейчас люблю ее. Прости.

— Дурак ты. Она играет с тобой. Люблю, не люблю. Сегодня ты ей нужен, завтра нет. А мне ты нужен всегда, — и девушка прижалась к его плечу. Так и сидели, молча несколько минут. За стеной палатки слышался какой-то неясный гул и бормотание. Сергей встал, подошел к выходу и выглянул на улицу. Прямо перед входом стояло человек двадцать мужиков. Они о чем-то негромко переговаривались между собой. Увидев Сергея, замолчали. Он окинул их взглядом, и снова скрылся внутри палатки.

— Черт Гусь, ну и трепло, — с досадой сказал Сергей.

— Что там Сережка? — спросила Ольга.

— Там? Там сейчас толпятся двадцать любопытных мужиков. Гусаров, наверное, брякнул, что ты у меня, — начал злится он. Проклиная в душе болтливого Гуся, Сергей начал строить план мести.

— Не сердись. Двадцать мужиков, говоришь, — в глазах Ольги начали прыгать чертенята. Сергей снова увидел, ту озорную девчонку, которую знал раньше. Ольга встала, взяла сумку. Расстегнув молнию, начала вынимать привезенные с собой вещи. Чулки, черные туфли на высоком каблуке, форменную юбку, которая была на двадцать сантиметров короче, чем этого требовал Устав, рубашку с погонами старшего сержанта медицинской службы.

— Видишь, к тебе собиралась. Думала сразить тебя своей красотой. А ты… — весело говорила она, начав раздеваться, — что глаза вытаращил? Красивая? Захочешь, все твоим будет. Помоги, расстегни лифчик.

Серега, расстегнув замок бюстгальтера, не мог оторвать глаз от красивого тела Ольги. Даже пулевые отметины на груди и бедре, не смогли изуродовать эту девушку. Ольга тем временем, надела чулки, юбку, рубашку и туфли. Распустив рыжие волосы, подошла к висевшему зеркалу, накрасила губы и расчесалась. Повернулась к Сереге, проведя руками по облегавшей бедра юбке, спросила.

— Ну как, нравлюсь?

— Да. Но ты что задумала? — весело поинтересовался он. Ольга достала сигарету.

— Сейчас увидишь, — и, поправив ворот рубашки так, чтобы было видно грудь, вышла и палатки. Сергей выскочил следом. На улице была немая сцена. Парни, вытаращив глаза, с восхищением пялились на девушку. Ольга, пройдя вдоль строя, изящно покачивая бедрами, отставила в сторону стройную ножку и, взмахнув копной пылавших на солнце волос, капризно спросила.

— Мальчики, огонька не найдется? — и выставила вперед руку с зажатой между пальцами сигаретой.

В наступившей полной тишине, одновременно раздался щелчок десятка зажигалок. Снова пройдя вдоль строя, она остановилась около Ежика, который был меньше всех ростом. Прикурила от его зажигалки, выпустила дым. Пять минут стояла, поднося к губам сигарету. Ежик истуканом стоял с зажженной зажигалкой и снизу вверх смотрел на девушку. Докурив, она отбросила окурок, поцеловала Ежика в нос и, сказав: «Спасибо милый» неспешно зашла обратно в палатку. Раздался громкий выдох двух десятков мужских глоток. Еж был на грани обморока. Сергей посмотрел на парней. Никогда он еще не видел столько глупых лиц. Громко рассмеявшись, он пошел вслед за Ольгой. Уткнувшись лицом в подушку, девушка тряслась в беззвучном смехе. На улице раздавались восхищенные голоса.

— Ты видел. Вот это баба!

— Повезло Сереге!

— Видел, как он употел? Видать девка огонь!

— Блин, вот всегда ему везет. И с бабами и на войне.

— Еж, ты чего стоишь, как статуя с острова Пасхи? Помаду вытри с носа.

— Ладно, парни, вытирайте слюни и пошли отсюда.

Серега хохотал. Еще никогда ему не было так весело, здесь. Продолжая смеяться, он говорил.

— А теперь милая Оленька, ты увидишь самых галантных кавалеров во всей Чечне, что Чечня, во всей России. Это будет смесь аристократов и джентльменов. Готовься принимать подарки.

— Уже лучше. Милая Оленька. А у тебя для меня будет подарок? — кокетливо склонив голову, Ольга улыбалась, глядя на него. Серега вспомнил про браслет, купленный для Людмилы. Ему не хотелось огорчать влюбленную в него девушку. Поэтому он кивнул и полез в тумбочку. Вытащив коробку с браслетом, сел возле нее и открыл крышку и протянул Ольге.

— Ты ей покупал? — догадливо спросила она.

— Нет. Матери, — соврал Серега, глядя в ее глаза.

— Спасибо Сережка, — и Ольга, надев браслет на руку, поцеловала его. Серега кое-что вспомнил.

— Слушай, у тебя есть оружие? — задал он вопрос.

— Есть, здоровый такой пистолет. Тяжелый. Но я с ним не хожу. Да и не нужен он в комендатуре. А что? — разглядывая подарок, ответила девушка.

— Тогда подожди. Я сейчас, — поднялся, и вышел из палатки. Народ продолжал толпиться около входа.

— Что стоите? Концерт окончен. Расходитесь. А ты Гусь! Вообщем, ты меня понял, — Сергей пошел в палатку к ребятам. За ним увязался Ежик.

— Серый, кто это? Красивая.

— Не видел. Девушка. Тебе сейчас пень платочком повяжи, тоже красавицей покажется.

— А можно я ей конфеты подарю? Она любит конфеты? — ни сколько не обидевшись на фразу про пень в платочке, поинтересовался Еж.

Сергей остановился, посмотрел на взволнованного Ежика.

— Помаду вытри. Любит. Можно. Дари. Я не ревнивый, — и снова захохотал. Ежик радостно припустил в палатку взвода, обгоняя Сергея.

Лапа, Вдовин и Громов уже сменились и лежали на кроватях. В палатку вбежал возбужденный Еж, следом вошел Серега.

— А местный ловелас! Рассказывай, кто там у тебя сидит? — ехидно спросил Вдовин.

— Ольга приехала. Ну, ты ее знаешь. Помнишь тогда в Москве, — сердито ответил Сергей.

— Что за Ольга? — Громов вспомнив, что он бабник выпятил грудь. Вдовин дал ему подзатыльник.

— Гром, сдуйся. Тебе там ничего не светит. Слышишь Серега, так что за барашком бежать?

— Беги. Димон, дай ПСМ. Ольге подарю. Да ладно, не таращи свои глаза. Я знаю, что ты его себе хотел оставить. Я тебе за него другую пушку подгоню. Хочешь, мой ТТ отдам.

— ТТ конечно вещь хорошая. Но лучше Маузер, — Димон начал торговаться.

— Зачем попу Маузер?

— Не хочешь не надо, — сделав невозмутимое лицо, Лапа снова лег на кровать.

— Ладно, барыга в рясе. Но потом, в Москве. Согласен.

— Добро. Вот это я понимаю, бизнес, — Лапа полез под подушку за трофеем, — держи и помни мою щедрость.