Евгений Анников - Гильзы на скалах

Мимо пролетела пара гусей. «Вот бы подстрелить одного», — подумал Костя и снял автомат с плеча. Стал ждать. Увидев, как из тумана прямо на него вылетела очередная влюбленная пара, он вскинул оружие и три раза выстрелил в подлетающего гуся. Птица, кувыркнувшись в воздухе, упала прямо к ногам часового.

— Кто стрелял? — раздался командирский голос.

— Я, Семенов. Товарищ лейтенант, вот гуся подстрелил. Извините. Не удержался.

— Не удержался? Я тебе не удержусь, в следующий раз. Где гусь? — лейтенант подошел вплотную.

Костик показал ему убитую птицу. Две пули вошли прямо в грудь красивой птице. На клюве гуся выступила капля крови. В бусинках птичьих глаз, медленно, угасала жизнь.

— Ладно, Семенов, за хорошую стрельбу и заботу о желудке командира, объявляю тебе благодарность.

— Служу России!

И лейтенант, забрав убитую птицу, пошел по своим делам.

«Два раза попал, из трех. Хорошо стрелять научился. Точно Вовка обзавидуется, когда на охоту пойдем» — и солдат снова погрузился в свои мечты.

Последняя пуля, вылетевшая из ствола, не попала в гуся. Внешне похожая на миллионы своих сестер, она, тем не менее, имела свое, собственное мнение, о своей значимости в истории. Она считала, что должна убить — как минимум президента, а тут промахнулась в какого-то гуся. И сатанея от ярости, она устремилась вперед. Пуля пролетала над ковылями, колыхавшимися от слабого утреннего ветерка, над стадом глупых пасущихся овец, над пастухом, который присел, услышав ее свист. Покрывая за секунду не одну сотню метров, пуля летела. Летела. Через некоторое время пуля поняла, что слабеет. Неужели ей придется заржаветь, зарывшись в эту пыльную землю? Она недостойна такой участи. Ну хоть какая-то цель!

Внезапно, прямо перед собой, она увидела черную дыру амбразуры ДОТа. Это был последний шанс, и она не раздумывая нырнула в темноту бойницы.

Сергей сидел перед амбразурой и думал. Он любил эти утренние часы. Последнее время ему не спалось по ночам, и он ходил подменять уставших и сонных парней. Ближе к утру всем хотелось спать, и приход Сергея все воспринимали с радостью и благодарностью. Вот и сегодня он сменил клевавшего носом Саню Евдокименко, и тот ушел спать.

После гибели товарищей Сергей сильно изменился. Он замкнулся, стал совсем неразговорчив. За время проведенное дома, он все свободное время играл с ребятишками Вдовы. Тем более, Татьяна в своем горе, совсем забыла о детях. Мишке и Гришке сказали о смерти отца. Но не знающий, что такое смерть неопытный детский умишко, не мог понять всей глубины трагедии. Хотя Сергей чувствовал, что маленькие сердца пацанов тоже очень страдают, как у взрослых. Ребятишки стали необщительны, молчаливы, необычайно тихо вели себя дома, молча играя в своей комнате. Общаясь с Сергеем, они стали немного оттаивать и вскоре вновь приступили к своим шумным играм. Пытались завлечь Сергея в свою любимую игру в войну. Но Сергей постоянно отказывался, придумывая другие, не связанные с войной игры.

Он устал от войны и даже понарошку не хотел в ней участвовать.

Когда Людмила сообщила, что беременна, Сергей первый раз за последнее время улыбнулся и испытал приступ бурной радости.

Он схватил Людмилу на руки, и целуя ее лицо, целый час кружил по квартире. На следующий день, пока Людмила была на работе, он купил огромную охапку белых роз и раскидал их по всей квартире, а кровать завалил розовыми лепестками. И ночью они снова любили друг друга на пахнущей цветами постели.

Отряд снова стали готовить в командировку в Чечню. Сергей решил поехать в последний раз. Он так и сказал Людмиле: «Это последняя командировка.» Ставшая немного суеверной, Людмила поправила его: «Крайнюю. Не последнюю, а крайнюю».

«Последнюю!..» — весело перебил ее Сергей. Через неделю, самолет в глубине синего неба, нес их к заснеженным вершинам Кавказа…

Теперь нужно было подумать, о том, что будет дальше. Жизнь начинала меняться, скоро он станет отцом. Это здорово, когда ты можешь гордиться не только количеством убитых врагов, но и произведенной тобой жизнью. «Все таки, делать новых людей, очень приятный процесс, и в физическом плане и вот так, в осознании того, что благодаря тебе и твоего любимого человека, появится еще одна новая жизнь», — подумал Сергей и достав, из разгрузки, сигарету прикурил. Дымя сигаретой, он продолжал размышлять о том, что придется уволиться из органов, пойти учится. Ведь рядом с такой умной и окончившей два ВУЗа женщиной, как Людмила, он, с образованием в три курса университета и умеющий только воевать, выглядит нелепо. Многие из их общего окружения удивлялись, глядя на этот странный союз двух людей. Главное, Сергей еще не представлял, чем он займется на гражданке.

Заскрипела лестница, и к Сергею поднялись Громов и Жук.

— Что Серый, не спится? — спросил, вставая перед Сергеем, спиной к амбразуре, Громов. Жук что-то жевал.

— Думаю. Люда сказала, что беременна. Теперь надо жизнь менять, а как ума не приложу. Ни специальности, ни образования. — Сергей вздохнул.

— Поздравляю, папаша! И ты молчал? Слышишь Жучила, этот новоявленный отец хотел пузырь зажать, — Громов повернулся к Сашке.

— Нехорошо Серега. Мы твои друзья, а ты такую новость не сообщил! Ты, последнее время, странный стал. Ни привет, ни до свидания. Только молчишь и куришь, как паровоз. Смотри, скоро нормативы по бегу завалишь. Я понимаю, смерть ребят и все такое, но не надо раскисать. — Жук говорил, вопросительно глядя на Сергея.

— Странный говоришь. Нет. Просто понял многое. И устал, устал от всего этого. Может мне тоже, как Лапе в священники, а? В попы берут женатых, не знаете? — Сергей достал еще одну сигарету.

— Не знаю, берут ли женатых, но вот курильщиков точно не берут. — Громов взял сигарету у Сергея и сам закурил. Где- то вдалеке громыхнуло три выстрела.

— Если хочешь быть попом, придется бросать курить. Дурак ты Серега! Такую женщину, как твоя Людмила и в попадьи. Ей блистать надо, в высшем обществе. Так, что покупай здесь вышку — нефтяную и в олигархи. Будешь бабло ка……,- Громов резко оборвав фразу, дернулся от толчка и с недоумением посмотрел на Сергея. Увидев глаза друга, Сергей почувствовал недоброе. В углу рта у Андрея показалась красная точка и через мгновение кровь ударила струей.

— Андрюха! Жук, доктора, быстро! Андрюха, держись! Жук, какого черта, возьми рацию! — Серега поймал упавшего на него Громова. И выдернув из разгрузки рацию, нажал клавишу передачи: «Говорит «Декабрист» — срочно медика на НП, срочно, трехсотый, тяжелый! Док, Чумаков, быстро сюда! — Сергей орал, в голосе чувствовалось отчаяние. Жук, топая по ступеням, скатился вниз, и побежал в палатку к медику. В этот ранний час все еще спали, и радиостанция у доктора могла быть выключена.