Андрей Еременко - В начале войны

В течение последующих трех дней противник отбросил 137-ю дивизию на рубеж Бояры, Барздовка, Ярмоловка. С ее правофланговым полком была утрачена связь. Командир дивизии доложил, что дивизия понесла большие потери. К исходу 16 июля после упорных боев 137-я дивизия отошла на рубеж р. Бася, Маслаки, Варково. 53-я дивизия под воздействием противника понесла большие потери, отошла на рубеж Окуневка, Городец. Мой резерв был использован для создания исходной позиции для наступления 20-го мехкорпуса на рубеже Городище, Княжицы.

К этому времени связь со штабом 13-й армии была потеряна, с соседом слева связи также не было, станция снабжения — Темный Лес — находилась в руках гитлеровцев. С утра 17 июля с рубежа Городище, Княжицы перешли в наступление 20-й механизированный корпус и два полка 110-й дивизии в общем направлении на Копысь, Оршу. Сначала наступление развивалось успешно, войска вышли на рубеж Яковлевичи, Принцевка, но были встречены крупными силами танков и пехоты противника, остановлены и к исходу дня 20 июля вынуждены были отойти на рубеж Первомай, Окуневка, Княжицы. В течение этих боев под воздействием крупных сил авиации и танков неприятеля наши войска понесли большие потери. Противнику удалось прорваться танками на Городище. Гитлеровцы устремились на юг, угрожая командным пунктам 20-го механизированного и нашего корпусов. Хорошо, что на этом направлении оказались огневые позиции корпусной артиллерии, с которых прямой наводкой бетонобойными снарядами мы уничтожили несколько танков; часть танков повернула на север и была также уничтожена огнем нашей артиллерии и истребителями танков, умело использовавшими бутылки с горючей смесью и связки ручных гранат. Нашим войскам удалось сдержать противника на рубеже Городище, Княжицы.

В течение этих тяжелых трехдневных боев противнику был нанесен большой урон в живой силе и технике. По докладам командиров соединений, было подбито и уничтожено около 200 танков, много автомашин, мотоциклов и живой силы противника, взяты пленные.

К утру 21 июля войска 61-го корпуса заняли оборону: 20-й мехкорпус Чернявка, Рудицы, Ордать, Городище; 110-я стрелковая дивизия — Городище, Княжицы, Плещицы, Мосток; остатки 137-й стрелковой дивизии — Сухари.

Еще раньше, числа 16 июля, ко мне на КП явился полковник В. А. Глуздовский и доложил, что он временно командует 1-й Московской мотострелковой дивизией, которая вела до этого бои в районе Борисова. Командир дивизии полковник Я. Г. Крейзер ранен в бою и эвакуирован, он — Глуздовский — остался командовать дивизией и вывел из окружения остатки дивизии в составе 1200 человек с ручным оружием, небольшим количеством боеприпасов, без продовольствия, обоза и средств связи. Я спросил полковника Глуздовского, может ли дивизия выполнять боевую задачу. Он ответил положительно. Глуздовскому была поставлена задача: оседлать шоссе с направления Чаусы, Славгород, подчинить себе один батальон с полковой артиллерией из левофлангового полка 110-й дивизии и занять оборону на рубеже Вильницы, Дары, установить наблюдение за дорогами, идущими на Могилев, с задачей прикрыть фланг и тыл 172-й дивизии. Командиру дивизии было указано, что продовольствием и боеприпасами дивизия будет обеспечена, связь будет дана на КП Луполово{10}.

Таким образом, главные силы, с помощью которых предполагалось парировать удар противника, 20-й механизированный корпус и 1-я мотострелковая дивизия, обескровленные в предыдущих боях, были не в состоянии полностью выполнить поставленную им задачу.

План нашего командования, идея которого состояла в том, чтобы отрезать мотопехоту гитлеровцев от их танков, прорвавшихся вперед, осуществить не удалось ни на шкловском, ни на быховском направлениях по уже изложенным мною ранее причинам.

Тем не менее активные действия наших войск позволяли накопить опыт борьбы с врагом. Гитлеровцы получили немало сильных ударов.

Так, Гудериан свидетельствует:

В 18 час. 15 мин. (11 июля. — А. Е.) я направился в 46-й танковый корпус в Шклов… В корпус я прибыл в 21 час 30 мин. Сильный артиллерийский огонь и неоднократные бомбовые налеты авиации противника на район наведения моста 10-й танковой дивизией делали форсирование реки значительно более трудным, чем на фронте 47-го танкового корпуса (между Оршей и Шкловом. — А. Е.). У дивизии СС Райх мост также был поврежден авиацией противника.

Далее в записи, относящейся к 13 июля, он пишет:

С юга был слышен интенсивный огонь, и можно было сделать вывод, что пехотный полк Великая Германия ведет тяжелые бои. Этот полк имел задачу прикрывать наш фланг от атак противника со стороны Могилева.

Ночью раздался крик о помощи: пехотный полк Великая Германия расстрелял все патроны. Полк, еще не привыкший к боям в России, требовал дополнительные боеприпасы.

13 июля начались ожесточенные контратаки русских в направлениях Гомель… в то же время русские производили вылазки со своих предмостных укреплений из Могилева в южном и юго-восточном направлении и из Орши в южном направлении… с явной целью отбросить немецкие войска снова за Днепр…

14 июля я приказал 46-му корпусу вместе с дивизией СС Райх наступать на Горки и затем сам поехал также в этом направлении. 10-я танковая дивизия достигла населенных пунктов Горки и Мстиславль, понеся в тяжелых боях большие потери, особенно в артиллерии{12}.

К 16 июля войска 13-й армии оказались охваченными с обоих флангов, возникла реальная угроза их полного окружения. Внутри этих громадных клещей фронт армии был также прорван на нескольких направлениях.

К этому времени 4-я армия оставила Пропойск (Славгород), в результате фланг 13-й армии оказался совершенно открытым. Генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко принял решение отвести войска. Однако довести это решение до подчиненных штабов не удалось. Приказ на отход был отменен и подтверждены прежние распоряжения об удержании занимаемых рубежей. Штаб армии перешел в Кричев. В штаб фронта был вызван представитель штаба армии, доложивший командующему обстановку. Здесь было принято решение оборонять Могилев, а остальные части отвести на рубеж р. Проня.

Обратимся к действиям 172-й стрелковой дивизии, на которую была возложена задача непосредственной обороны Могилева. Эта героическая дивизия заслуживает не меньшей признательности советского народа, чем доблестные защитники Брестской крепости, ибо воины дивизии выстояли на полевых укреплениях, созданных ими с помощью местного населения, двадцать три дня, сдерживая напор танковой армады Гудериана. Они оставили город по приказу своего командира лишь тогда, когда фронт откатился на добрую сотню километров от белорусского Мадрида, как называли Могилев его доблестные защитники.