Андрей Еременко - В начале войны

Помню, когда в 1-м батальоне проходило партийное собрание, фашисты атаковали нас. Пришлось прервать собрание и контратакой успокоить врага. В этом бою был ранен инструктор пропаганды полка Иван Берук, но в госпиталь не ушел, остался в строю.

Много героизма проявили комсомольцы. Они, следуя примеру коммунистов, доблестно сражались с фашистскими захватчиками. В одном из боев я находился во 2-м батальоне, которым командовал старший лейтенант В. В. Сибиряков. Батальон нес большие потери, враг упорно наступал, хотя нес вдвое большие потери. Силы наши иссякали. Надо было быстро связаться со штабом полка. Командир батальона Сибиряков на своей лошади послал с донесением комсомольца Амракумова. Гитлеровцы, заметив гонца, открыли огонь. Лошадь была убита, а раненый комсомолец ползком добрался до штаба и все же вручил донесение. Рана была смертельной. Узнав, что батальону послано подкрепление, Амракумов успел сказать: Я выполнил приказ, — и навеки закрыл глаза.

Комсомолец Возной за несколько часов до боя подал заявление о приеме в партию и был принят; сразу же после этого он отправился выполнять боевое задание. Вскоре он погиб. Это был любимец молодежи нашего полка, активный депутат Новомосковского городского Совета.

Отважными воинами показали себя комсомольцы Альзоба, Гетманский, Мехалишин, Ракитин, Осинин.

Помнится и такой случай. Был воскресный день. Враг всегда по воскресеньям завязывал бои несколько позже обычного. Но вот послышался гул моторов. Часть самолетов шла на Могилев, часть на Луполово. Зенитчики открыли по фашистским стервятникам интенсивный огонь. Вместе с зенитчиками по самолетам противника били из обычных пулеметов и винтовок. Семь самолетов в этот воскресный день рухнули на землю, объятые пламенем. Это было для нас такой радостью, какой мы не переживали, кажется, за все дни обороны Могилева.

Героями этого радостного дня были наши славные зенитчики, коммунист командир взвода Федотов, политрук Жужжалов, комсорг Барановский, командир взвода коммунист Старцев, отважные наводчики комсомольцы Чепелев, Тананаев, Аксенов, Корсокин.

Политрук Акимушкин находился у зенитчиков, оборонявших мост через Днепр. Гитлеровцы с особой яростью обрушились в этот день на мост, связывавший нас с двумя другими полками дивизии. Фашистские стервятники буквально засыпали зенитчиков градом зажигательных бомб. Акимушкин сумел, однако, так сплотить людей, что они не дрогнули и продолжали вести огонь, несмотря на то, что позиции их буквально пылали от массы зажигалок. Акимушкин появлялся в самых трудных местах. Молодой еще человек, он поседел за несколько часов боя, но внешне оставался хладнокровным и бодрым, даже шутил в этой адской обстановке. После этого боя в числе сбитых зенитчиками самолетов было три бомбардировщика. В одном из них были бомбы, которые фашисты не успели сбросить. Они взорвались на земле в горевшем самолете, ранив полковника Якушева.

Одним из сбитых самолетов была зловещая рама, которая доставляла нам много беспокойства. В этом самолете было обнаружено два мешка листовок с призывом к нашим войскам прекратить сопротивление.

Летчик одного из сбитых фашистских бомбардировщиков спустился с парашютом. Это была женщина. Когда ее спросили, почему она бомбила город, мирное население, она ответила: А какая разница между вами и ими? Все вы советские, а советы нам фюрер приказал уничтожать.

Силы наши, однако, иссякали. Враг все усиливал нажим на наш полк. Особо угрожающее положение создалось, когда он вышел в район станции Луполово. На этом участке оборону держал 2-й батальон под командованием старшего лейтенанта В. В. Сибирякова.

Завязался ожесточенный бой. Враг, бросив на это направление две дивизии, потеснил 2-й батальон с занятых позиций. Гитлеровцы захватили станцию. Командир полка приказал контратаковать врага и выбить его из Луполово. Вся артиллерия полка поддержала контратаку. Впереди, как всегда, были коммунисты, они повели за собой остальных воинов. С криками Ура! За Родину! устремились роты батальона вперед. Контратака была стремительной и кровопролитной и закончилась рукопашной схваткой. Не выдержав яростного штыкового удара, подавленные нашей артиллерией, гитлеровцы дрогнули и поспешно отошли со станции. Но, перегруппировавшись, части врага вновь двинулись на позиции батальона. Бой разгорался с новой силой. Станция несколько раз переходила из рук в руки. Обе стороны несли большие потери. Командир полка приказал ввести в бой все силы. Именно тогда особенно ярко проявился патриотизм наших людей. Воины хозяйственных и санитарных подразделений заменяли убитых, легко раненные воины из медсанбата вернулись на позиции, вместе с ними и весь медицинский персонал. Медсестра Нина Потапова, будучи ранена, шла вместе со всеми в контратаку. Командир полка подполковник Щеглов энергично и умело руководил боем, он всегда оказывался там, где положение принимало критический оборот. Коммунисты и политработники словом и делом воодушевляли воинов{21}.

К 25 июля противник еще более сжал кольцо окружения, и 747-й полк был частично отрезан от других частей дивизии, некоторые его подразделения переправились в Могилев и приняли участие в заключительных боях за город, а остальные отошли дальше в лесные массивы в направлении Сухарей. Штаб дивизии потерял проводную связь с полком. Враг занял предместье Луполово.

Говоря о боевых действиях 747-го полка, нельзя не подчеркнуть, что эта часть выделялась своим упорством в обороне. 747-й полк, руководимый такими мужественными командирами и политработниками, как подполковник А. В. Щеглов, батальонный комиссар В. Ф. Кузнецов, майор Г. И. Златоустовский (начальник штаба полка) и С. П. Монахов (секретарь партбюро полка), заслужил признательность нашего народа.

На участке 388-го стрелкового полка в эти дни обстановка также крайне обострилась. В районе Буйничи противник ежедневно по нескольку раз яростно атаковал позиции оборонявшегося здесь батальона капитана Абрамова. Батальон был почти полностью уничтожен, пал смертью храбрых и его командир. С 17 июля бои развернулись на второй позиции. Здесь враг был остановлен и не смог прорваться к городу.

Положение дивизии все более осложнялось. По свидетельству многих участников обороны, особенно больным вопросом стало боепитание. Потеряв надежду захватить Могилев с ходу и понеся большие потери, части 24-го и 46-го танковых корпусов Гудериана, обойдя Могилев с двух сторон (46-й корпус севернее, 24-й корпус — южнее Могилева), соединились в населенном пункте Чаусы, замыкая окружение. Части дивизии оказались в тесном кольце, но продолжали ожесточенные, неравные бои в течение 15–19 июля. В это время враг ворвался уже в Смоленск. Характерно, что противник после своих неудачных танковых атак применил иную тактику и стал наступать пехотой, усиленной двумя-тремя танками, стремясь небольшими группами автоматчиков просачиваться в нашу оборону, особенно по ночам. Эти группы своим внезапным автоматным огнем в ночное время пытались вызвать панику в наших рядах.