Фрайгер Рут - Вервольф. Осколки коричневой империи

Изначально эсэсовские отряды «вервольфов» планировалось создавать только в пограничных областях Германии, ибо Прюцман даже мысли не допускал, что Красная Армия или союзные войска смогут вторгнуться в глубь страны. Это объясняет, почему подразделения «вервольфов», которые должны были действовать внутри страны, создавались в жуткой спешке. Когда в марте 1945 года немецкий диверсант № 1 Отто Скорцени инспектировал в Веймаре отряд «вервольфов», он обнаружил множество недоработок: некоторые из членов отряда оказались недостаточно законспирированными, оружие и боеприпасы не отвечали требованиям партизанской войны, у партизан не было никакой возможности связаться по радио с вышестоящим руководством, «вервольфы» не имели четких указаний относительно своей деятельности. Вдобавок к этому во многих областях партийные функционеры и полицейские чины, которым было поручено создать ядро партизанских отрядов, относились скептически к этой затее. Они не видели в ней смысла. Так, например, в Вене и Аугсбурге гауляйтеры наотрез отказались сотрудничать с «вервольфами». В Пайне крайсляйтер не стал привлекать в отряд «вервольфов» юношей из гитлерюгенда. В Лейпциге глава местной полиции отдал приказ своим подчиненным шпионить за создаваемыми отрядами и подробно докладывать ему о подготовке к партизанской войне. После вступления в Австрию союзная контрразведка пришла к выводу, что в этой стране местные чиновники только создавали видимость подготовки к партизанским действиям, на самом деле не намереваясь выполнять ни один из поступивших свыше приказов.

Но, несмотря на все эти сложности, «Вервольф» имел в Центральной Германии больше шансов на успех, нежели в Рейнланде. Когда союзные войска вступили в Нижнюю Саксонию, Гессен и Вюртемберг, то сразу же ощутили, что местное население было настроено гораздо враждебнее, чем в западных областях Германии.

Действительно, в Руре, где преобладали католики, — рабочие, и без того никогда не поддерживавшие нацистов, не собирались складывать свои головы за гибнущий гитлеровский режим. Но совсем другая ситуация наблюдалась к востоку от Рейна, где господствующие позиции имела Евангелистская церковь. Там и речи не могло быть о католической лояльности. В сердце Германии, простиравшемся от Нижней Саксонии до Шлезвиг-Гольштейна, нацисты и до 1933 года имели значительную поддержку населения. Местные крестьяне традиционно придерживались радикальных воззрений, которые в годы мирового экономического кризиса вылились в форменный террор против представителей Веймарской республики. Сплоченные крестьянские общины никогда не принимали капиталистического уклада жизни, что еще более укрепляло социальную базу национал-социализма. Еще в 1928 году нацисты решили предпринять форменное «нашествие» нате области, где были слабы позиции традиционных националистических партий, провозглашавших консервативные лозунги. Нацизм смог закрепиться и в «новых» прусских землях (то есть присоединенных после 1866 года), и старых «центральных» областях типа Тюрингии, где гитлеровская партия, нападая на консерваторов, смогла успешно разыграть карту антипрусских настроений. Специфическая география бомбежек, осуществляемых Союзниками, во многом ожесточила сопротивление на оккупированных территориях. Села и небольшие городки Центральной Германии хотя и избежали нещадных бомбежек, но это вовсе не сделало их население дружелюбнее по отношению к оккупантам. Напротив, ожесточенные бои и массированные бомбардировки, проводимые на западе Германии, фактически сломали дух местных жителей, которые мечтали только об одном — чтобы наступил мир. В Центральной Германии Союзников ждала другая картина. Как отмечал британский наблюдатель, местные жители встречали их с нескрываемой враждебностью, с которой Союзники еще ни разу не встречались.

Подобные изменения в «климате» сразу же ощутили американцы. Командование Девятой американской армии сообщало, что в Центральной Германии антиамериканские настроения были значительно сильнее, чем в Руре и Рейнланде, а такие области, как Липпе и Шаумбург, можно было считать полностью нацифицированными. В этом сообщении можно было прочитать такие строчки: «Фактически невозможно найти подходящий персонал для выполнения различных правительственных функций, что на уровне города, что на уровне округа, что на уровне провинции». В Хокстере офицеры военной комендатуры сообщали, что «нацизм здесь укоренился гораздо глубже, чем в Рейнланде… Отношения к нам нередко самое враждебное». Один из участников тех боев рассказывал, что с удивлением наблюдал в Ганновере, как география отражалась на настроениях немцев. На западном берегу Рейна повсюду на домах висели белые флаги, а сами немцы не скрывали своих антипатий к нацизму. Но стоило перейти Рейн, как в восточных кварталах города с трудом можно было найти белый флаг. Здесь немцы продолжали поддерживать режим, находившийся на грани краха.

После вступления союзнических войск в Центральную Германию количество «инцидентов» резко возросло. В начале апреля 1945 года в районе городка Хальтерн (Вестфалия) пропал военный хирург, который направился оказывать помощь гражданским лицам, пострадавшим от боев. Американская контрразведка, проводившая расследование этого случая, смогла найти лишь застреленного водителя джипа, на котором ехал хирург. Сам врач и машина буквально растворились без следа. В сельской местности к северу от Магдебурга, связист зенитной батареи и водитель машины, доставлявшей его, были расстреляны из засады из пулемета. На Эльбе рядовой 161-го полевого артиллерийского батальона был захвачен двумя «вервольфами», изображавшими из себя гражданских лиц. После допроса американец был расстрелян в упор. Подобный случай произошел и в Баварии, когда неизвестными лицами был захвачен американский солдат. После пыток (на теле было найдено множество сигаретных ожогов) он был убит.

В Центральной Германии «вервольфы» стали применять более изобретательные способы диверсий и террора. Например, подрыв американских джипов при помощи фугасов, заложенных прд колеса. Кроме этого, обильно практиковались так называемые растяжки, которые приводили в действие взрывные устройства, заложенные в местах предполагаемого передвижения транспорта Союзников. 1 апреля 1945 года на пути из Милена в Беттендорф подорвался американский грузовик, который задел растяжку, установленную на дороге, и привел в действие заряды, заложенные на обочинах. В окрестностях Франкфурта факты минирования мостов, дорог и железнодорожных путей были чуть ли не обыденным явлением. Подобная тактика применялась в Данненберге, одном из нацистских оплотов на берегу Эльбы. Водители транспортных средств Союзников были вынуждены постоянно обозревать дороги, даже те, которые были помечены как разминированные. Один водитель вспоминал: «Я вел мой джип с прицепом, который был нагружен боеприпасами, когда идущая впереди машина подорвалась. Я был достаточно удачлив, когда, следуя потому же району, заметил провод, натянутый поперек дороги. Заряд оказался настолько мощным, что разорвал бы мою машину в клочья. И это был далеко не единичный случай, было множество других. Возвращаясь по дороге, которую мы проезжали несколько часов назад, мы рисковали столкнуться с «неприятностями». Именно в этом районе вскоре было убито и захвачено в плен множество «вервольфов». Например, в западных предместьях Бремена недавно британские войска задержали несколько групп гражданских лиц, которые минировали дороги. Один из «вервольфов» в момент задержания совершил просто самоубийственный поступок — с одним пистолетом бросился в атаку на английский бронетранспортер».