Валерий Горбань - Память Крови

— А ты угольник-то не сбондил?

— А?

— Твой чемоданчик, спрашиваю, или спер у кого?

— Нет, нет, мой чемодан, и все вещи мои! Вон, товарищ администратор знает! — от страха и напряжения у Фрунзика все вылетело из головы. Он видел только нагловатую усмешку парня да искоса следил за его здоровенными кулачищами.

— Точно его? — строго вопросил крутой.

Администраторша молча, с каким-то странным выражением лица, покивала головой.

— Ну и хорошо, — внезапно протрезвевшим голосом сказал Сава и ласково положил чугунную лапу на плечо оцепеневшего Арутюняна.

Андрей Лепенев наконец прекратил гипнотизировать администраторшу, заговорщицки подмигнул ей и, достав из внутреннего кармана куртки бланки протокола осмотра, ласково сказал своей визави:

— Ну что, Людмила Александровна, посмотрим у гостя чемоданчик?

В такси они сесть не успели. Мощные динамики на крыше аэропорта разнесли по площади:

— Сотрудников милиции, прибывших из Магадана, просят пройти к справочному бюро.

Возле справки толпилось немало народу, но рыбак рыбака узнает издалека.

Плотный, круглолицый киргиз лет тридцати пяти, расплывшись в морщинках приветливой улыбки, двинулся навстречу мгновенно срисовавшим его магаданцам:

— Бутубек. Добро пожаловать на нашу землю, как долетели?

Гости заулыбались. Вот уж истинно: зашей опера в любую кожу, но глаза у него будут все те же, хитрые буравчики, не теряющие цепкости и при самом благодушном выражении.

— Давайте, ребята, в машину, в дороге познакомимся.

— Спасибо, что встретили. Мы так неожиданно к вам сорвались…

— Обижаете! Ваш начальник позвонил нашему начальнику, сказал, что вы уже в воздухе. Поэтому барашка из деревни привезти не успели, но места в гостинице есть, машина есть, я есть — значит, все будет, как положено. Куда едем: сначала в гостиницу или сразу в МВД?

— Сразу в МВД, надо определиться по завтрашнему дню.

Совещание в МВД Киргизии началось со встречи с САМИМ первым заместителем министра, курирующим уголовный розыск. Для республики — фигура. Аудиенция заняла пару минут, но больше и не потребовалось, так как было сказано главное:

— Помочь всем, чем можем. Если вы (кивок в сторону подчиненных) меня опозорите перед гостями, мне будет стыдно показаться на глаза министру!

Вторая часть проходила в более непринужденной обстановке: за закрытыми дверями и накрытым столом в кабинете начальника отдела по борьбе с наркоманией.

Слегка вспотевший Бутубек, вытирая лоб большим носовым платком, вполголоса поделился впечатлениями:

— Я САМОГО в последний раз видел, когда в нашем отделе итоги за год подводили. Вот он нам дал тогда. Меня не поднимали, и то до сих пор ноги дрожат, как вспомню.

Структура руководства в киргизском МВД была такой же, как и во всех других министерствах всех национальных республик: первый руководитель — местный, его первый зам. — русский. Такую иерархию старались сохранять вплоть до самых нижних звеньев. При этом в полном соответствии с принципами интернационализма и человеческой природой местные руководители мгновенно усваивали хитроумные приемы русской бюрократии, а русские кадры — байский дух азиатских начальников.

Внизу вообще царило искреннее согласие. Рядовые сотрудники, пашущие бок о бок и принимающие в случае неудачи одинаковую позу на начальственных коврах, задумываться о национальном вопросе просто не имели времени.

А потому хорошо поддавший русской водочки Бутубек выкатил такую серию киргизских анекдотов, что и его интернациональные коллеги и гости просто лезли под стол.

Между делом порешали и вопросы завтрашней экспедиции.

— Надо бы на разведку съездить сегодня вечером, — заметил Сава.

— Вот покушаем и поедем, — добродушно ответили хозяева.

Через пару часов, выбравшись из-за стола и придерживая друг друга на опасных участках маршрута, вся компания прокралась хитрыми переходами на улицу, миновав парадный подъезд министерства. Руководящий состав отдела был погружен в УАЗик и отбыл домой, а Бутубек, без малейших сомнений водрузившийся за руль своего «Жигуленка», повез магаданцев размещаться в гостинице.

На полпути вспомнили, что в МВД остался Фрунзик, которого закрыли в одном из кабинетов, отключив телефон и щедро поделившись блюдами с гостеприимного стола.

Остановившись возле постового гаишника, опера и к ним примкнувшие развернули дискуссию, стоит ли возвращаться сейчас, или забрать узника, когда поедут искать дом оптовика, обладателя несметных наркосокровищ.

Пожилой, умудренный опытом старшина, обойдя машину, вставшую чуть ли не в центре перекрестка, осмотрел номера, глянул на водителя, немного послушал, о чем идет разговор за открытыми окнами салона, и сердито махнул жезлом застопорившимся участникам движения, как бы говоря: «Ну чего встали, не видите: у людей важный разговор!».

Но надо думать, он вздохнул с облегчением, когда дискуссионный клуб все-таки стал смещаться к гостинице.

В седьмом часу вечера неугомонные борцы с наркомафией закончили обсуждение всех мировых проблем, решили оставить Игоря в гостинице на хозяйстве и, наконец, отчалили от борта громадины с гордыми буквами на фасаде: КЫРГЫЗСТАН.

Игорь, ничуть не расстроившись, немного погулял по окрестностям, на всякий случай купил по пути в аптеке три набора «антигриппина», а через полчаса, вдоволь наплескавшись под душем, уже дрых без задних ног в чистой постели.

Проснулся он от странного ощущения: в душной комнате вдруг стало нестерпимо холодно. Пытаясь спросонок сообразить, где находится, Игорь привстал, откинув одеяло, и тут же свалился, скрюченный приступом жуткого озноба. Судороги били его, невыносимой болью сдавливая мускулы и сводя челюсти до хруста в зубах.

Приехали! Грипп.

Чуть-чуть отдышавшись, Пресса снова сделал попытку встать, чтобы добраться до так предусмотрительно купленных порошков. Но снова рухнул, превратившись в обезумевшую гармошку и уплывая в беспамятство.

Наконец, с неимоверными усилиями, он все-таки добыл пакетик с кисло-жгучей смесью и, бессильно стянув со стола графин, запил ее холодной несвежей водой. От первого же глотка снова накатил озноб, и страшно захотелось горячего чаю. Покачиваясь и плавая в розоватом тумане, Игорь еле-еле натянул одежду и по стеночке выбрался в холл.

Две дежурных по этажу, пожилые киргизки в пестрых платочках, влипнув в экран, смотрели «Рабыню Изауру».

— Извините, у вас чай есть? — голосом умирающего лебедя спросил Игорь.

— Нэт! — не оборачиваясь отрезали тетки.

— А кипятильник или чайник?

— Нэт!

Болящий вздохнул и, ежесекундно подергиваясь, поплыл обратно.