Ежи Анджеевский - Пепел и алмаз

— Врешь! Разве ты меня видел?

— А то нет.

— Давно?

Фелек прищурил черные раскосые глаза.

— Порядочно.

Алик заметно сник.

— Не унывай! — ободрил его приятель. — Пошли, а то поздно.

Некоторое время они шагали молча.

— Господи, вот духотища! — буркнул Шиманский.

Дышать в самом деле было нечем. Воздух был тяжелый и влажный. Молнии сверкали все ближе.

— Который час? — вполголоса спросил Алик.

Фелек поднес руку к глазам.

— Не видно?

— А черт, забыл, что у меня нет часов, — ответил Фелек. — Но сейчас уже около половины девятого, а может, и больше…

Местность становилась неровной. Невысокие пригорки резко обрывались, переходя в узкие овраги.

— Достал? — спросил Алик.

— Что?

— Деньги.

— Ага. Осторожно, сворачиваем.

Алик остановился.

— Погоди, я знаю дорогу покороче. Вон за тем дубом.

В нескольких шагах впереди вырисовывались во мраке огромные мощные очертания раскидистого дерева.

Фелек улыбнулся.

— Ты тогда зашел к нам с тыла…

— Помнишь?

— Еще бы. Ну и досталось тебе тогда.

— Кому? Мне? — возмутился Алик. — Это вам досталось. Мы были с Юреком, а ты с Янушем и Марцином. Забыл?

— Верно, — вспомнил Фелек.

Оба мысленно перенеслись в те далекие времена, когда эта заброшенная и пустынная часть парка была местом их мальчишеских игр.

За дубом едва приметная тропка терялась в густом подлеске. Алик шел впереди, Фелек — за ним. Тропка круто спускалась вниз. Здесь парк кончался, и наверху, на противоположной стороне оврага, виднелась проволочная ограда. За оградой была темная и безлюдная окраинная улица. Лишь несколько бледных и словно висящих в пустоте огоньков просвечивало сквозь затемненные окна. В одном доме, наверно, окно было открыто, потому что оттуда отчетливо доносились звуки пианино. Кто-то ехал посредине мостовой на велосипеде. Снизу маленький фонарик напоминал светлячка.

Кусты подступали к самому краю оврага.

— Сюда! — шепнул Алик.

Он свернул налево и уверенно двинулся вперед, осторожно раздвигая ветви, покрытые густой молодой листвой. Вскоре он остановился.

— Здесь!

Фелек подошел к нему.

— Здорово! Так, конечно, ближе.

— Вот видишь!

Впереди, на расстоянии шага, виднелась неглубокая впадина, заросшая густой травой и низким кустарником. Оттуда, как из погреба, тянуло холодом. Согнувшись, они стали спускаться вниз по узкому проходу. Почва под ногами была каменистая и неровная. Вдруг из темноты раздался приглушенный голос:

— Кто идет?

— Свобода! — спокойно ответил Алик.

Фелек споткнулся о камень.

— А, черт! Не валяй дурака, Марцин, посвети!

Карманный фонарик осветил проход. Внизу, под низким сводом, стоял маленький тщедушный Марцин Богуцкий. Фелек обвел глазами стены.

— Никак эта дыра меньше стала?

— Это ты подрос, — рассмеялся Алик. — Правда, не намного.

— С меня хватит.

Они поздоровались с Марцином. Рука у него была холодная и влажная. Ему, видно, нездоровилось.

— Юрек здесь? — спросил Алик.

— Давно. Первый пришел.

Марцин погасил фонарик. Проход круто поворачивал и за углом внезапно расширялся, образуя не очень вместительное, но глубокое подземелье со сводчатым потолком. Мерцающее пламя фонаря, укрепленного сбоку, освещало красные кирпичные стены и неровный, крепко убитый земляной пол. В углах притаился мрак. Там и сям белели большие камни — ребята вкатили их сюда в те далекие времена, когда играли в индейцев; на них восседали мудрые индейские вожди.

Юрек Шреттер — высокий, худощавый блондин с узким, птичьим лицом, в спортивном костюме и мягкой кожаной куртке — поставил ногу на один из этих камней. Рядом, прислонившись к стене, в небрежной позе стоял Януш Котович, как всегда, элегантный — в безупречно отглаженных серых брюках и длинном свободном пиджаке. Вид у него был скучающий, во всяком случае, он строил из себя человека, пресыщенного жизнью.

— Елки-палки! — пробормотал Фелек, оглядевшись по сторонам. — Вроде бы ничего не изменилось, только все меньше стало. Привет, Юрек!

Шреттер поднял голову.

— Вы опоздали!

Он сказал это спокойно, твердо и немного высокомерно, давая понять товарищам, что он им не ровня.

Алик покраснел. А Фелек, которому было наплевать на командирский тон Юрека, пожал плечами.

— Да? Разве что самую малость.

Юрек посмотрел на него узкими, глубоко посаженными глазами.

— Я ведь, кажется, не говорил, на сколько вы опоздали. Важен сам факт.

Януш Котович даже не старался скрыть насмешливой улыбки. Он вытащил из кармана брюк золотой портсигар и закурил.

— Мог бы угостить, свинья! — бросил Фелек.

Котович протянул ему портсигар.

— Пожалуйста.

Алик тоже взял сигарету. Марцин не курил. Юрек Шреттер отказался.

— Новое приобретение? — оглядев портсигар, спросил Фелек.

— Нравится?

— На мой вкус — слишком шикарный.

— Много ты понимаешь!

— Садитесь! — перебил их Шреттер. — Напоминаю вам, мы собрались здесь не для трепотни и выпивки.

— Жалко! — пробормотал Януш, но так тихо, что его расслышал только стоявший рядом Фелек.

Ребята молча расселись на камнях.

— Черт, до чего жесткие! — Фелек сморщился и нагнулся к Янушу. — Смотри задницу не отморозь…

Бледный, худой Марцин в куцем, потрепанном пиджачишке ежился от холода и нервно потирал руки. С минуту все молчали. Полумрак, подвижные тени на потолке и стенах, камни, покрытые мхом, — сколько все это будило воспоминаний!

Алик не выдержал:

— Юрек, помнишь, ты Быстрокрылым Соколом был?

Шреттер — это было его прозвище — сдвинул брови.

— Может, в другой раз поговорим cf6 этих ребячествах?

— Играли мы здорово, ничего не скажешь, — вставил Фелек.

Шреттер промолчал. Он один продолжал стоять, поставив ногу на камень и подперев рукой подбородок. Мерцающее пламя свечи освещало высокомерное, худое лицо и отбрасывало на стену и потолок огромную, переломанную в плечах тень. Тишина была такой глухой и бездонной, как бывает только под землей. Издали и тоже будто из-под земли послышался глухой удар грома.

— Гроза, — прошептал Марцин.

Снова загремел гром.

— Елки-палки! — буркнул Фелек. — Совсем как из пушек, правда?

Все стали прислушиваться. Вдруг Шреттер выпрямился.

— Слушайте, ребята, — сказал он решительно, но на этот раз его голос прозвучал несколько мягче. — Я хочу, чтобы между нами не было никаких недоразумений…

— Правильно! — согласился Фелек.

Юрек пропустил его замечание мимо ушей.

— Мы знакомы не со вчерашнего дня и знали друг друга еще пацанами. Все мы старые друзья, верно? Но сейчас я ваш командир. Я приказываю, а вы подчиняетесь. Мы первая пятерка нашей организации. Мы ее создали, и от нас зависит, какой она будет. Понимаете, о чем я говорю? Это не детская забава.