Вячеслав Науменко - Великое Предательство:Казачество во Второй мировой войне

6 мая. Дачники приготовляются к встрече освободителей (американцев и англичан). Слышна канонада из Праги и с Сазавского полуострова (Сазавский полуостров — это местность, образуемая реками Сазава и Млдава, шириной от 5 до 50 километров и длиной 50–60. Его еще шесть лет назад заняли СС-цы, устроили там аэродром, полигон и прочее. Местные жители частично выселены, зона эта запретная).

На нем опустились советские парашютисты и на него проникли партизаны.

7 мая. Канонада прекратилась. Слышны отдельные выстрелы. Прага просит помощи союзников. Немецкое радио требует сдачи оружия. Стало известно, что русские войска в Ольмюце, а американцы под Прагой. Все удивляются, почему они не входят в город.

8 мая. В Праге жестокие, кровавые бои…

9 мая. Советские войска в Праге. Над замком красный флаг. Встречаются русские и чешские генералы. По радио бесконечные грустные русские мелодии, которые звучат в ушах, как погребальное пение, вызывающее слезы радости.

10 мая. Все поражены, как неожиданно не стало немецкой армии.

11 мая. Утром с полуострова появился первый танк. За ним другие. Дачники скопляются на берегу реки, желая говорить с «братом-славянином». Но те просят водки и женщин — это главное, о чем говорят они. Крестьяне в изобилии раздают продукты, шлют их и в Прагу.

Из Праги приезжают первые чешские повстанцы, но большой радости населению они не доставляют, ни своим видом, ни своими речами. Они произносят пламенные слова, настроены большевистски и коммунистически. Эти речи заставляют население притихнуть и призадуматься. Они с тревогой задают вопрос, все ли в Праге так настроены.

12 мая. Возвращение в Прагу. По дороге встречается масса красноармейцев. В Праге большое веселье. Масса танков. Пыль, пыль и пыль…

13 мая. Ратхаус (здание ратуши) и много старинных домов в развалинах. Кажется, что радость пражан сдержана. «Братья-славяне» совершенно иные, чем представляли пражане. Их вид, привычки, обычаи так незнакомы для нас, что многие пражане повесили нос на квинту.

Незваные посещения в домах каждую минуту. Множатся жалобы, что многие вещи уносятся ими «на память». Карманные часы, драгоценности в большом числе незаметно остаются в карманах посетителей.

Осторожные пражане перестают уже предлагать спиртные напитки и запирают свои дома на семь замков. Счастье для Праги, что германцы почти все выпили, а то «братья-славяне» могли бы допиться до того, что с ними невозможно было бы справиться.

А ведь говорят, что пришли элитные, гвардейские части, а что же будет, когда придут остальные — это у нас только на горизонте.

14 мая. Начинаем разбирать баррикады. Страшно смотреть на залитые кровью камни. Но вскоре нас на работах заменяют пленные и арестованные немцы… Много веселых сцен и издевательств. Если бы обстановка переменилась в пользу немцев, то чехи были бы сметены ими с лица земли.

Нами пережита перспектива немецкая, она характеризуется террором, но русская более брутальна.

17 мая. Вид пражан был бы больше самоудовлетворен, если бы они не видели «братьев-славян». Они были бы рады их не видеть. Все наши «салонные» коммунисты до мозга костей вылечены, отрезвели, но и мелкий народ тоже разочарован и в будущее смотрит с недоверием.

24 мая. После долгого поста решаемся идти на концерт, данный украинской труппой. Хорошие силы. Характер концерта пропагандный. Люди примитивны, совершенно не похожи на старых царских артистов. Слова вежливости отсутствуют…

26 мая. (В провинции). Наш домик стоял много лет, и никто в нем ничего не тронул. За двадцать прошедших дней, стоящие здесь войска наших «братьев» разграбили его дотла. Картина грустная. Жизнь идет под девизом, «что твое, то мое…»

5 июня. Больно смотреть на опустошения, производимые русскими солдатами. Крестьяне, прежде их встречавшие, теперь отворачиваются и прячутся. Но, слава Богу, количество советских войск уменьшается. Все спрашивают Бога, когда же начнется хорошая жизнь.

7 февраля 1946 года в лагерь Мемминген прибыл о. Николай, «архиепископ» Папы Римского, посланный им «для защиты интересов гонимых русских» (под русскими подразумевались все выходцы из России). Чтобы выяснить цели, преследуемые «папской защитой», возможности самого о. Николая в заступничестве перед американским командованием о людях, насильственно отправляемых в СССР, и получить от него известия о казаках, оставшихся в Италии, генерал Науменко встретился с «архиепископом».

<���…> Мы встретились, как старые знакомые (он из донских казаков). Я подошел к нему под благословление, и мы трижды облобызались.

Разговор состоял, главным образом, из моих вопросов и ответов о. Николая. Он рассказал, что когда прибыл в Германию, то видел, что дело близится к краху, поэтому держался в стороне. Сказал, что теперь, когда за гонимых русских людей заступиться некому, решил это сделать.

Он поехал в Рим, там пробыл два месяца и получил от Папы Пия документ о назначении его митрополитом Германским с титулом архиепископа Ратьярского. На мой вопрос, что значит этот титул, он объяснил, что все епископы, подчиненные Папе, имеют титул по какой-либо части Святой земли. Получил его и он, но что это за часть Святой земли, он мне объяснить не мог.

Таким образом, он вошел в подчинение Римского Папы и получил от него задачу защищать интересы русских, как православных, так и католиков. Во исполнение этого поручения, о. Николай и был 31 января у командующего 3-й американской армией генерала Трускота. Тот принял его очень хорошо, сказал, что он всемерно сочувствует нам, но что у него имеются распоряжения своего правительства, которые он обязан выполнять. Разговор шел о случае в Дахау и о предотвращении таких возможностей в будущем. Генерал Трус-кот обещал, по-возможности, задержать дальнейшие действия по отправке людей в Совдепию, но рекомендовал предпринять надлежащие шаги для пересмотра американским правительством вопроса насильственной отправки людей в триэсерию.

Таким образом, о. Николай считает, что частично им задача выполнена. На вопрос, каков дан срок или обещание Трускота приостановить акции вывоза (у меня были сведения, что на шесть недель), «архиепископ» ответил, что срок им не указан.

Выслушав все это, я подвел итог, что о. Николаю дано право защиты интересов русских перед американскими, английскими и французскими властями и спросил, а какие за это им (Николаем) приняты на себя обязательства. Он на этот вопрос ответил нерешительно и неопределенно, сказав, что фактически никаких обязательств он на себя не взял, что у Папы несколько изменилось отношение к инаковерующим, что он просто хочет помочь православным, не требуя за это ничего.