Михаил Прудников - Особое задание

Агент ли вы или только себя за него выдаете. Идите. — Он снял трубку полевого телефона и бросил в нее короткую фразу.

Через минуту на пороге появился унтер-офицер.

— Позаботьтесь о том, — сказал ему комендант, — чтобы этот человек без задержки миновал посты. Но и проследите, куда он пойдет.

В тот же вечер комендант отправился в город и лично доложил штурмбаннфюреру Венцелю о странном посетителе. Начальник полиции подтвердил, что агент под кличкой Гельмут действительно был заслан в русский тыл.

— Должно быть, он не пробрался через линию фронта и сейчас внедрился в какой-то партизанский отряд… А он, кстати, не сказал, к какому отряду ему удалось прибиться?

— Нет, он ничего не сказал, а все ссылался на гестапо.

Венцель решил не продолжать этого разговора, понимая, что от тупого служаки ничего больше не добьешься…

Через некоторое время Гельмут снова напомнил о себе.

В селе Воробьеве он забежал в избу полицейского и попросил его жену передать немцам, что партизанский отряд имени Чапаева собирается предпринять диверсию на железной дороге в районе Строгоновки.

Начальник полиции не знал, как ему отнестись к этим сведениям, но на следующий день другой агент гестапо подтвердил данные Гельмута. Действительно, в районе Строгоновки около железной дороги шатались какие-то подозрительные личности.

Штурмбаннфюрер приказал усилить охрану участка железнодорожного полотна в этом районе. И мера оказалась не напрасной. Действительно, в назначенную ночь партизаны подошли к железной дороге, прямо к тому месту, где для них гестаповцы приготовили засаду. Но когда партизаны подошли уже совсем близко, прозвучал одиночный, по-видимому, случайный выстрел.

Трудно было определить даже, где стреляли.

Часовые, охранявшие мост, открыли по партизанам пальбу из пулеметов, но отряд мгновенно рассыпался и скрылся в лесу.

Вскоре Венцель, уже проникшись доверием к Гельмуту, через того же полицейского из села Воробьеве назначил встречу с таинственным агентом. Но тот не явился. И, как выяснилось позже, по вполне уважительным причинам: партизанский отряд перебазировался в это время в другой район.

После неудавшейся диверсии на железной дороге Гельмут снова появился в доме знакомого уже ему полицейского и предупредил, что партизаны собираются взорвать мост через реку Линь в ночь с 20 на 21 октября. И снова это же сообщение подтвердил другой агент непосредственно в гестапо. Но разгромить диверсионную группу не удалось и на сей раз. За неуклюжее руководство операцией Венцель понизил в должности командира карательного отряда.

Разъяренный неудачей, Венцель отправил несколько человек на передовую линию в штрафной батальон.

— Получить такие данные и провалить операцию, упустить партизан!

Штроп тоже был вне себя от злости, хотя в душе и радовался неудачам самонадеянного Венцеля.

На некоторое время следы Гельмута затерялись.

У Венцеля было превосходное настроение. Дело в том, что два дня назад он получил очередное звание.

Это событие с помпой отметили в офицерском ресторане. Собрались друзья и сослуживцы. Штроп, знавший о страсти начальника полиции к хорошим винам, женщинам и антикварным вещам, преподнес Венцелю великолепный обеденный сервиз с золотой окантовкой, извлеченный из богатых недр Пакетаукциона, [1] Пакетаукцион — гитлеровская организация, которая занималась отправкой в Германию ценностей, награбленных на оккупированных территориях. и дюжину красного "Дюбоне".

— Из того, что ты любишь, здесь нет только женщин, — заявил Штроп под общий смех собравшихся на вечеринку офицеров, — но этот товар ты достаешь успешней меня.

Венцель подозревал, что главный следователь гестапо, кичившийся своими аскетическими привычками, его недолюбливал. И считал это вполне естественным: уж очень разные люди были они со Штропом. Казалось, главного следователя не интересовало ничего, что выходило за рамки его служебных обязанностей. Даже в офицерском ресторане его видели чрезвычайно редко.

А молодой Венцель не упускал случая воспользоваться радостями жизни. И вот теперь этот лестный тост и подарок!

Венцель был растроган не на шутку. В ответном слове он поблагодарил Штропа и подчеркнул, что ему чрезвычайно приятно работать бок о бок с таким опытным и беспредельно преданным делу фюрера офицером, как главный следователь гестапо.

За столом было весело. Много пили и много говорили, главным образом об успешном наступлении под Воронежем и Сталинградом. Волки хвастались своими фронтовыми подвигами, не веря друг другу. Среди собравшихся не было никого, кто побывал бы на передовой.

В самый разгар ужина, когда Венцель был изрядно навеселе, в зал ресторана неожиданно вошел сотрудник полиции. Он отыскал глазами своего шефа и, подойдя к нему, сказал вполголоса:

— Вас хочет видеть один человек.

— Какой еще человек? — недовольно поморщился Венцель.

Полицейский пожал плечами.

— Он заявил, что не желает говорить ни с кем, кроме начальника.

— Так скажите ему, чтобы зашел завтра.

— Он говорит, что завтра будет поздно, — виноватым тоном возразил полицейский. — Дело не терпит отлагательства.

— Черт его побери! Кто все-таки он такой и что ему нужно?

— Не знаю. Просил передать, что от Гельмута.

— Гельмута? — Венцель поднялся из-за стола и, извинившись перед своими собутыльниками, направился к выходу.

— Проведите его в мой кабинет, а я сейчас приеду, — сказал он семенящему за ним полицейскому.

Незнакомец вошел в кабинет, подняв воротник пальто и надвинув кепку на самые глаза. Был он невысок ростом, широкоплечий, с каким-то неприметным, невыразительным лицом.

— Ну? В чем дело? — спросил Венцель.

— Я должен остаться с вами наедине, — сказал незнакомец по-немецки.

— Хорошо. Подождите меня за дверью, — приказал Венцель дежурному.

Когда они оказались вдвоем, незнакомец тихо, но многозначительно произнес:

— Я от Гельмута.

— Чем вы это докажете?

— Триста двадцать семь тире "а". Это вам что-нибудь говорит?

Это был номер, под которым, как Венцель уже знал, числился агент по кличке Гельмут.

— Да, говорит, — кивнул головой Венцель.

— Гельмут просил передать, — продолжал незнакомец невозмутимо и невыразительно, что завтра можно будет схватить Корня. На хуторе Обливном.

Венцель не поверил своим ушам. Этот простоватый посетитель принес весть чрезвычайной важности. Гельмут отдавал в руки гестапо секретаря обкома, руководителя всего подполья!

— Меня больше всего интересует Корень, — сказал Венцель. — Это будет именно он?

— Да, — небрежно бросил неизвестный.

— Когда? Где он будет? Повторите!