Теодор Константин - И снова утро (сборник)

Такие же не очень любезные слова находил он и для сельского писаря, который, будучи приятелем попа и трактирщика, да и не только поэтому, спешил выписать документы на владение землей на имя двух заимодавцев, не дожидаясь даже решения суда. Впрочем, Траян Думбрава обвинял писаря, что тот, переписывая документы, намеренно ошибался в том, что касается площади участка, в пользу своих приятелей — попа и трактирщика.

Само собой разумеется, раз все представители местной власти стали его врагами, дальнейшее пребывание учителя в селе стало проблематичным уже через несколько месяцев. Сначала состоялось расследование его учительской деятельности. В село прислали школьного инспектора. Тот оказался честным человеком, и составленный им отчет говорил в пользу Траяна Думбравы. Но какую силу мог иметь хвалебный отчет школьного инспектора, если против учителя боролись поп Нэстурика, глава организации Фронта национального возрождения на селе, директор школы, писарь, трактирщик и, наконец, примарь, которого Траян Думбрава тоже настроил против себя, выступив на стороне крестьян в конфликте по поводу общественного пастбища.

Со своей стороны старшина Гаврило Чудору конфиденциальным донесением информировал свое начальство, что учитель Траян Думбрава подстрекает людей против местных властей и с каждым днем становится все более опасным элементом из-за своих взглядов, от которых «попахивает большевизмом».

Донесение не ушло в жандармскую префектуру, так как еще раньше, благодаря стараниям попа Нэстурика, пришла повестка, согласно которой Траяну Думбраве надлежало в течение двух суток явиться на сборы в полк, к которому он был приписан. Было это в конце 1939 года. Начиналась мобилизация.

Поскольку он относился к самому молодому контингенту, обратно его уже не отпустили. Но не только поэтому его оставили в армии. Донесение, составленное старшиной Чудору по наущению того же попа Нэстурики, попало в полк, куда был призван Траян Думбрава…

«Надо заснуть! Надо обязательно заснуть!»

Он постарался отогнать от себя воспоминания, закрыл глаза, будто это могло помочь ему. А дождь все лил и лил, такой же мелкий и настойчивый, и капли по-прежнему били по плащ-палатке, как горох. Воды в окопе теперь уже накопилось выше щиколоток.

Дождь шел целый день, так же, как и накануне. За последние двое суток наши войска продвинулись почти на шестьдесят километров, а дождь будто перемещался вместе с фронтом.

Траян вдруг вспомнил день решающей атаки. Гитлеровцы, хорошо закрепившись, отбивали одну атаку за другой. Он вместе со своим уменьшившимся наполовину отделением зарылся в землю. И тут появились гитлеровские танки. На броне каждого из них красовался свеже-нарисованный оскаленный черен.

— Положение пиковое, господин сержант, но мы не сдадимся! — бросил ему Кондруц, приготавливая связку гранат.

Положение и на самом деле было не из легких. Возникло опасение, что гитлеровцам удастся опрокинуть полк. И как раз в этот момент, когда опасность была наибольшей, из-за гребня холма к ним на помощь пришли советские танки. Гитлеровские машины замедлили ход, затем разделились, и большая часть направилась навстречу советским танкам. Заметив этот маневр, те растянулись, чтобы преградить путь гитлеровским бронированным машинам.

Внушительные, более гибкие в маневре, русские танки через несколько минут оказались лицом к лицу с противником. Их длинноствольные пушки, стрелявшие с невероятной быстротой, обрушили на «тигры» шквал огня и железа. Вокруг стоял адский грохот взрывов и рев двигателей.

Траяну Думбраве не раз доводилось восхищаться мастерством советских артиллеристов, а вот сейчас он впервые увидел за работой танкистов. Менее чем через четверть часа два гитлеровских танка пылали как факелы, а еще два застыли на месте с перебитыми гусеницами. Один танк был выведен из строя Кондруцем; его гранаты тоже перебили гусеницы одному из «тигров». Остальные «тигры» пустились наутек.

Траян Думбрава вспомнил, как они с криками «ура» выскочили из окопов и устремились в брешь, проделанную советскими танками…

Вдруг он услышал, что его зовут.

— Господин курсант, ты что, спишь? Тебя вызывает господин младший лейтенант.

Думбрава отодвинул в сторону плащ-палатку, и дождь начал хлестать его по щекам. Желание вздремнуть сразу пропало.

Шлепая ботинками по грязи, он дошел до землянки, где обосновался командир их взвода. Это было нечто наподобие подвала, накрытого сверху плащ-палаткой. Чтобы ветер не унес ее, края были прижаты камнями и закреплены колышками.

Траян Думбрава вошел внутрь, к командиру.

— Получен приказ из роты. Тебе с группой нужно отправиться в разведку и выяснить, остались ли немцы в селе. Необходимо как можно скорее занять село, чтобы соединиться с советскими войсками, — разъяснил ему задачу командир взвода. — Будь осторожнее!

Сержант Траян Думбрава отдал честь и вышел из землянки.

Снаружи его снова встретили дождь и холодный ветер, который дул теперь с севера. «Может статься, что и снег пойдет!» — подумал Думбрава.

Он отобрал трех солдат, и они отправились. Выйдя за посты охранения, остановились. До села идти не более четырех километров. Если бы Думбрава не видел его днем своими собственными глазами, то усомнился бы, что оно вообще существует. Тьма висела непроницаемой стеной, ни один звук не нарушал тишину. Только дождь лил, однообразный и настойчивый, стараясь промочить человека до костей, заставить его съежиться от холода и сырости.

Слева проходило шоссе. Их батальон оседлал его с обеих сторон, а взвод, в котором служил Траян, находился справа от шоссе, обеспечивая стык со вторым батальоном. Правее второго батальона и несколько западнее в расположение гитлеровцев вклинилась одна из частей советских войск. Прямо перед ними на расстоянии около километра с севера село огибала проселочная дорога. Сержант Траян Думбрава повел своих людей к этой дороге, он считал ее более безопасной, чем шоссе. Думбрава намеревался следовать по дороге, пока они не окажутся на расстоянии самое большее километра от села. Далее он думал, обойдя село, пробираться к нему прямо по полю или по огородам.

Вначале все шло хорошо. Но, когда они собирались сойти с дороги, попали в засаду. Немцы захватили их. Все произошло так быстро и неожиданно, что они не успели даже сделать ни одного выстрела. Впрочем, нападавших было намного больше: на каждого приходилось по три гитлеровца, и те просто подавили их своим числом.

Это обстоятельство до некоторой степени утешило Траяна Думбраву, но все же он был взбешен и подавлен.

«Если бы я не был так изнурен, я бы, конечно, учуял опасность!» — думал он.