МИТРИ КИБЕК (Дмитрий Афанасьевич Афанасьев) - Герои без вести не пропадают. Книга вторая

– Пожалуй, вы правы, – сказал Альфред.- Но только не понимаю, какое отношение имеет наш уважаемый профессор к охране леса?

– Самое прямое. Ведь нам с вами придется вместе обеспечить безопасность его рабочего места.

– Ах, вот оно что! – произнес Рунге.- Тогда действительно у него будет смысл оказать мне такую помощь. Интересно, сколько стоит дача?

– До войны он приобрел ее за сто пятьдесят тысяч, думаю, теперь отдаст за половину этой суммы. А дача, я вам скажу, что надо. На самом берегу Дуная. Кругом сады да зеленые холмы. Дом каменный, двухэтажный, с конической крышей, увенчанной высокой башней посередине. От всего остального мира он отделен высокой чугунной оградой. Словом…

– Словом, не дача, а настоящая крепость, – усмехнулся Рунге.

– Не смейтесь, – укоризненно покачал головой Кейнерт, – В наше время жить в крепости лучше, чем в стеклянном дворце. По крайней мере чувствуешь себя в безопасности от всяких подозрительных типов, которых развелось немало в связи с частыми побегами заключенных или военнопленных. К трем сторожевым псам, имеющимся на даче, добавьте несколько фольксштурмовцев из своего отряда и живите себе как у Христа за пазухой.

– Идея заманчивая, – загадочно улыбнулся Альфред.- Я посоветуюсь кое с кем из близких и, возможно, воспользуюсь вашим предложением.

– Говорят, профессор не отличается особой щедростью. В случае чего натравите на него дочку. В подобных делах женщины просто незаменимы.

Рунге поблагодарил за совет, хотя и не собирался воспользоваться им. Обещая посоветоваться кое с кем из близких, он не имел в виду ни профессора, ни его дочку, а прежде всего подумал о десантниках. Получив от генерала Барсукова задание проверить слухи об исследованиях профессора Вагнера, командование отряда разработало конкретный план дальнейших мероприятий. В частности, австрийская группа десантников должна была создать опорный пункт севернее Линца. По мнению Рунге, дачу Хубера можно было бы использовать в качестве базы для этого опорного пункта. Став владельцем этой дачи, можно было бы перевести туда часть десантников под видом иностранных рабочих. Если слухи о секретном оружии, разрабатываемом в лабораториях Вагнера, подтвердятся, в чем Альфред уже не сомневался, эту же дачу можно было бы использовать как базу для налета на лабораторию.

Свои соображения он в тот же день сообщил в штаб десантников. Соколов и Турханов согласились с ним и предложили немедленно приступить к осуществлению этого плана.

Карл Кейнерт тоже не сидел сложа руки. В тот же день он связался по телефону с Берлином и сообщил родственнику о найденном им покупателе дачи. Тот пообещал прилететь в ближайший выходной день, но Карл не согласился

– Надо спешить, – торопил он брата. – Спроса на недвижимое имущество почти нет.

Хубер знал об этом. Немцы, переехавшие в Австрию после аншлюса и разбогатевшие здесь, стремились превратить недвижимое имущество в деньги, чтобы выехать к себе на родину или в Швейцарию. Успешное наступление Советской Армии в Венгрии и Югославии не на шутку напугало и часть австрийской буржуазии, нажившейся на военных поставках. Дельцы такого рода тоже старались избавиться от заводов, жилых домов в городах и загородных вилл и как можно скорее выехать из насиженных мест, чтобы переждать тревожное время в нейтральной Швейцарии. «Действительно необходимо спешить, – решил он.- Иначе можно потерять последнего покупателя, что равносильно потере самой дачи. Ведь после войны, она наверняка окажется в руках прежнего хозяина-еврея, у которого я приобрел ее за бесценок».

С этой мыслью Красавчик Хубер (как звали его друзья в шутку из-за изуродованного сабельным ударом лица) прилетел в Линц не в воскресенье, а, на два дня раньше. На аэродроме его встретил Карл Кейнерт.

– Ну как чувствует себя мой будущий клиент? – осведомился Хубер в первую очередь.- Не передумал он купить дачу?.

– Пока, кажется, нет. Разговаривал сегодня по телефону. Правда, голос у него был невеселый. Жаловался на невесту и будущего тестя, которые якобы никак не хотят раскошелиться.

– А что это за человек? Чем он тут занимается?

– Как человек он неплохой, но бедный. Пока сам воевал с русскими, американская авиация сожгла все его имущество вместе с семьей. С фронта вернулся инвалидом. Теперь командует одним из отрядов фольксштурма.

Кейнерту хотелось увидеть, как встретит его родственник человека, когда-то оказавшего ему неоценимую услугу. Поэтому он пока не стал распространяться об их прежней совместной службе в дивизии Крамера, а с согласия Хубера при нем же пригласил его по телефону на переговоры.

В назначенное время Рунге появился на даче. Конечно, бригаденфюрер сразу же узнал своего спасителя.

– Альфред, мой милый мальчик! Ты ли это? – воскликнул он, заключая гостя в объятия.- Ну, здравствуй, храбрый друг и адъютант прославленного героя Крамера! А ты, мой дорогой родственничек, мог бы предупредить, с кем мне предстоит встретиться. Видишь, у меня, у старого солдата, на глаза навернулись слезы.

Как всегда в подобных случаях, пошли взаимные расспросы, воспоминания. Рунге тщательно готовился к этой встрече и заранее обдумал все, что надо говорить и о чем необходимо умолчать. Поэтому ему удалось хорошо разыграть роль преданного друга осиротевшей семьи своего бывшего шефа.

– Значит, вы женитесь на фрау Крамер? – спросил Хубер, выслушав рассказ Рунге о последних днях бывшего командира дивизии.

– Приходится, – вздохнул Рунге.- Последняя воля моего незабвенного друга и шефа для меня закон. Понимаю, что это не всем понравится, но поступить иначе не могу.

– А вы плюньте на мнение обывателей и смело женитесь на вдове своего шефа. У древних германцев был такой хороший обычай: если в бою погибнет старший брат, младший обязан был жениться на его вдове. Мы должны последовать их доброму примеру. Ведь по существу хороший шеф для подчиненного значит не меньше, чем брат.

– Даже больше, – не моргнув глазом, подтвердил Рунге. ч

Тут Хубер посмотрел на ордена и медали, сверкающие на груди Альфреда.

– Которое из них за мое спасение? – с торжествующей улыбкой спросил он.

– Все они получены во время наступления на Грецию, Югославию, а также на Северный Кавказ, то есть до сорок третьего года, после чего наша дивизия вела больше оборонительные бои. Сами знаете, в обороне труднее заслужить награды, – вздохнул Рунге.

– О, не говорите! – возразил Хубер.- Моя жизнь чего-нибудь да стоила же. Вы ее спасли, значит, заслужили награды. Впрочем, не унывайте, награду все равно вы получите. Я похлопочу перед фюрером.

«Лично мне твоя награда нужна не больше, чем пятое колесо телеге, – подумал Альфред.- Но она может помочь нам в выполнении нашего нового замысла».