МИТРИ КИБЕК (Дмитрий Афанасьевич Афанасьев) - Герои без вести не пропадают. Книга вторая

По лицу молодого американца пробежала тень.

«Знаем мы вас, банкиров,- думал он. – Ради денег вы готовы вступить в союз даже с самим чертом и оставить в беде лучшего друга. Разве не об этом говорит ваш союз с Иммерманом на костях Моше Гольдмана и членов его семьи?»

Наступило молчание. Оба поняли, что тема для застольной беседы выбрана неудачно, и решили ее переменить.

– Сегодня вы слушали радио? – спросил Чарлз.

– Да,- подтвердил тесть. – Передали, что авиация союзников разбомбила военные объекты в Верхней Австрии. Как вы думаете, от налета «летающих крепостей» не могли пострадать заводы «Фарбенверке»?

– Не беспокойтесь,- улыбнулся зять. – Наши летчики знают, что бомбить и что не бомбить.

– Но, как говорится, ошибаться свойственно человеку. Ваши летчики тоже не застрахованы от ошибок. Мне кажется, что вы играете с огнем.

– Пришлось пойти на риск. Иначе трудно уломать такого человека, как ваш друг Иммерман.

– Да, нелегко иметь с ним дело,- согласился банкир. – Впрочем, его тоже можно понять: кому захочется одним росчерком пера лишить себя контроля над собственными предприятиями?

– Понять-то можно, но уступать нельзя! – решительно заявил Томсон.

– Хорошо. Насчет контрольного пакета акций будем стоять на своем, но по второму вопросу, мне кажется, мы можем и не раздражать его. В самом деле, зачем нам так рьяно заступаться за русских? – недовольно поморщился Барух.

– Не за русских, а за себя,- поправил его зять. – Русский полковник понадобится нам самим не меньше, чем американской разведке.

– Нам? – с удивлением посмотрел Барух на своего зятя. – Поясните.

– Да, именно нам. Вы уверены в том, что Иммерманы всегда будут придерживаться принятых на себя обязательств в отношении выдачи нам секретов «анархина» и «дьявольского цианида»?

Думаю, Адольф нас не подведет,- неуверенно проговорил банкир. – Допустим,- согласился Томсон. – А его брат? Я не доверяю этому ярому нацисту. Ссылаясь на интересы нации, он всегда может отказаться от данного слова. А что бы этого не случилось, мы должны держать его в постоянном страхе.

– Каким образом?

– Очень просто. Выпустив из тюрьмы русского полковника по нашему настоянию, он сам окажется в сетях американской разведки. Как известно, подобные делишки начальством не прощаются. Рудольф Иммерман прекрасно! знает об этом. Если ему вздумается когда-нибудь противоречить нам, мы ему напомним о связях с иностранной разведкой и пригрозим разоблачением. Будьте уверены, тогда он станет совсем ручным.

– Пожалуй, вы правы,- задумчиво произнес Барух Серьезного противника всегда надо держать в узде. Ли бы старший Иммерман не испортил нам дела.

– Не волнуйтесь. Сегодня он не станет фордыбачиться,- с явной ухмылкой проговорил Томсон.

И он не ошибся. Иммермана словно подменили. Он без всякого нажима со стороны партнеров подписал согласие на ранее предложенных условиях.

– Ол райт! – одобрительно воскликнул американец Начиная с этого момента, мы уже не враги, а союзники. Будем надеяться, нашему примеру последуют и другие деловые люди враждующих стран, что, несомненно, позволит сохранить промышленный потенциал Германии в эти трудные дни войны.

– От всего сердца поздравляю вас с заключением соглашения, которое на- дипломатическом языке можно было бы назвать договором о дружбе и взаимной помощи Будем надеяться, что союз двух промышленных объединений послужит образцом будущего союза ваших стран! многозначительно добавил банкир.

Партнеры поднялись на ноги, дружелюбно посмотрел друг на друга и обменялись крепким рукопожатием.

Но, несмотря на мир, наступивший между партнерами, «высокие договаривающиеся стороны» выглядели далеко не одинаково: лица у Баруха и Томсона сияли радостью. Они держались настоящими победителями, а Иммерман всем своим обликом напоминал загнанную лошадь – дышал тяжело, руки дрожали, как у алкоголика.

– Теперь, с вашего разрешения, приступим к последнему пункту повестки дня,- объявил банкир. – Кстати, положительные результаты, достигнутые по этому незна чительному вопросу, покажут, какое благотворное влияние может оказать наличие экономического союза на решение важных политических проблем,- предупредил он. Американец достал из портфеля номер газеты Швейцарской партии труда «Вуа увриер», развернул его и положил перед Иммерманом.

– Читали? – спросил он.

– Коммунистической пропагандой не интересуюсь,- поморщился немец.

– Я тоже не очень, но газеты просматриваю. Иногда бывает полезно знать, что пишут обо мне мои драги. Вот рекомендую прочитать,- сказал Томсон, указывая на не большую заметку, обведенную красным карандашом.

– «Сообщение из Верхней Австрии,- вслух начал читать Иммерман. – Фашистская Германия нарушает Женевскую конвенцию о военнопленных. Недавно в Айзендорфском лагере военнопленных за отказ от нарушения военной присяги был арестован и доставлен во внутреннюю тюрьму гестапо пленный полковник Турханов Владимир Александрович. Мы хорошо знаем о тех жестоких условиях, в которых содержатся заключенные в этой тюрьме. Антифашисты предупреждают администрацию внутренней тюрьмы, и прежде всего начальника гестапо штандартенфюрера Рудольфа Иммермана, об ответственности за жизнь и здоровье заключенных, в том числе и советского полковника Турханова. Союз демократических и анти фашистских организаций города Линца».

– Что вы скажете по этому поводу? – спросил Том- сон.

– Могу ответить восточной поговоркой: «Проклятия овец волкам не помеха»,- ухмыльнулся Адольф.

– Есть и другая поговорка на востоке: «Не будь блеяния овцы, не быть бы волку в кошаре»,- засмеялся Том сон.

Немец задумался.

– Что-то не уловлю смысла вашей сентенции,- признался он.

– Сообщение «Вуа увриер» снова навело нас на след одного человека, который недавно исчез из поля зрения нашей разведки.

– Вы имеете в виду этого Турханова? – указал на газету Адольф.

– Да›- подтвердил Чарлз. – Представители военных властей поручили мне договориться с вами об освобождении этого человека. К сожалению, мое влияние на гестапо не распространяется,- пожал плечами Иммерман.

– Даже на младшего брата? – насмешливо спросил американец.

– Вы не знаете деятелей из гестапо. Антифашистов они живыми из своих рук не выпускают.

– А жаль,- вздохнул Томсон. – Я так надеялся на ваше содействие. Теперь уж и мне, в свою очередь, труд но будет предотвратить удары нашей авиации по заводам концерна «Фарбенверке». Командование воздушными силами признает только взаимные уступки.

Адольф понял, что перегнул палку. «Когда уступил в главном, неразумно скупиться в мелочах,- подумал он,- ничего не поделаешь, придется втягивать брата еще в одну авантюру».