Павел Зябкин - Герой не нашего времени 2

Все дни контрактников только и строили на плацу и пересчитывали. Иногда подряжали на хоз. работы. Все были в напряжении. Только и ходили разговоры о том, что не сегодня-завтра отменят «боевые». Не обходилось и без курьезов.

На фоне шутников, которых собралось тут немало, ярко выделялись О-ские ребята. На второй день, когда прибывших переодели, все немного преобразились, избавившись от своих гражданских лохмотьев. Особое преображение произошло с тем самым дядькой, что чуть живой от пьянки волок по земле сумку. Он оказался тоже О-ским, как прапорщик запаса, получил отличное обмундирование. Вместо кирзовых сапог — высокие ботинки — «берцы», вместо жесткого солдатского ремня с блестящей бляхой — офицерскую портупею и, гвоздь программы — полевую сумку-планшет.

Теперь он ходил как щеголь на фоне остальных, любуясь вновь обретенными звездочками, в предвкушении благ грядущей прапорской службы. Но недолго продолжалось его самолюбование. Часа через два, на очередном построении, прапорщик стоял позади команды О-цких. Земляки обошлись с ним крайне непочтительно. Прапорщику обменяли «берцы» на «кирзачи», портупею на ремень с бляхой, а его планшет крутил над головой высокий парень. Прапорщик, очевидно, оспаривал условия обмена, так как между ним и остальными шла ожесточенная перепалка. Наконец парень, крутивший планшет громко, на весь плац крикнул:

— Мы сейчас прапорщика еще и в ж…. отымеем.

Строй разразился гомерическим хохотом. Не сдержал улыбки даже построивший команду строгий майор. Какая-то атмосфера веселого безумия царила вокруг. Покрасневший прапорщик буркнул себе под нос:

— Погодите, вот приедем в полк я вам покажу…

В ночь перед отправкой события приняли несколько криминальный оттенок.

Грядущую отправку праздновали бурно. Все засиделись и закисли порядком за эту неделю. Выпивку достали просто. Обменяли новую форму на старую с доплатой. Такую услугу с радостью оказали солдаты — «срочники» Таманской дивизии.

Глубоко ночью Михаилу пришла в голову мысль: «А не раздобыть ли нам мяса в столовой?» Пьяная мысль была поддержана на ура и через минуту в столовую двинулось человек двадцать. Столовая понятно в столь поздний час была закрыта. Но это не остановило добытчиков мяса. Двери то были стеклянные. Не составило большого труда разбить стекло и открыть замок изнутри. На шум выглянул солдат — «срочник», видимо повар, ночевавший на рабочем месте. Но, увидев голодающих, он тут же скрылся в недрах столовой. Войти то голодающие вошли, а вот где искать вожделенное мясо никто не знал. Подсобки представляли собой путанный лабиринт, в котором мог заблудиться сам мифологический Тесей. Но если тому помогала Ариадна, то Мишка решил в качестве путеводной нити использовать того самого солдата. С криком: «Я сейчас этого «срочника» вы… у!» — он рванул на шум, раздавшийся где-то в недрах кухонного лабиринта. Поняв, что дело принимает дурной оборот, Вовка схватил за рукав Вадима, также решившего полакомиться и со словами: «Дергаем отсюда, пока они тут беды не натворили!» — утащил его в казарму. А беду видимо натворили, так как через полчаса «продотряд» вернулся с целым тазом жареного мяса с чесноком. Казарма гуляла. Вовка, правда, в это время уже уснул от выпитого.

На утро всех контрактников как обычно построили, а далее стали заставлять дышать. То и дело из строя кого-то выводили и отводили в сторону. Владимир, не без оснований, полагал, что это очередная антиалкогольная компания и с некоторым трепетом в душе дыхнул в лицо подошедшего офицера. Перегаром от него разило за версту.

— Что, пить сюда приехал? — спросил офицер. И не дожидаясь ответа пошел дальше обнюхивать строй.

Вскоре строй покинул Вадим, хотя пил он накануне куда меньше Вовки, а вот на мясо налегал. Таинственно испарился Михаил. Отобранных увели в штаб, остальных распустили. Тут объявился и Мишка. Оказывается, вызвался чинить машину, вот и не был на построении. Пока он отмывался от мазута, появился Вадим.

— Чего в штаб-то водили? — спросил его Вовка, — ты вроде не пьян. Я вон как змей-Горыныч перегаром дышу и то ничего, мимо пронеслось.

— А они не перегар вынюхивали, — печально произнес Вадим, — они искали от кого мясом и чесноком несет. А я вчера как назло мяса переел.

— И что? — спросил Мишка.

— Ну, заставили расписку писать на тысячу триста рублей (курс 2000 года), — продолжил Вадик свой грустный рассказ. — Все на нас мясо повесили и дверь разбитую.

— А, не зря я вызвался машину чинить, — обрадовался Мишка. — Я же знал, что с утра кипешь начнется.

На том вобщем-то дело со столовой было закрыто.

Вскоре команда получили сухие пайки на трое суток и мешок сахара, и огромный пакет чая на всю команду. «Братву» погрузили в кузов «Уралов». Погрузили так плотно, что все лежали вперемешку друг на друге. Но вскоре уже были в Москве.

Что стали делать первым делом на вокзале? Правильно, искать где еще выпить. Взвалив на свои могучие плечи мешок с сахаром, Мишка в компании нахлебников, пошел по многочисленным привокзальным кафе, предлагать свой товар. Сахар и чай сбыли довольно быстро и надо заметить весьма выгодно. Хватило их кампании часа на два пирушки. Но радость вскоре омрачилась. Откуда ни возьмись, появилось несколько ребят, которые почувствовали себя обделенными. Одним словом назрела межрегиональная драка.

И драка случилась. Правда, не такая массовая, как хотели ее разжигатели. Большинство ребят из разных городов, все-таки были достаточно здравомыслящи. Но, тем не менее, раскол произошел. А тут еще выяснилось, что с билетами произошла какая-то неувязка. Вся команда двинулась на площадь трех вокзалов. Там предстояло ждать поезда до позднего вечера. На вокзале конфликт вновь стал разгораться. Но не всех одолела драчливая истерия.

Многие стали расходиться по вокзалу, желая спокойно провести время до отправки. Вовка с Вадимом тоже покинули бурлящий страстями вокзал. На их счастье у Вадима остались достаточно новые и добротные джинсы. Вот их и обменяли на водку. Обмен происходил в подземном переходе, где уже торговались другие сослуживцы с какой-то теткой. Тетка охотно скупала вещи. Джинсы ушли за литр водки. Радостные от совершенной успешно по их меркам сделки, они с Вадимом расселись в скверике неподалеку и немного припили. И тут появилась ОНА.

— Ребята, не угостите? — раздался слегка хрипловатый женский голос.

Говорят: «Не бывает некрасивых женщин. Бывает много света и мало водки». Так и в этом случае. ОНА была явно БОМЖиха лет тридцати. Не такая уж и страшная и грязная. Впрочем, одну бутылочку друзья к ее приходу уже опорожнили. Одним словом они были рады, что хоть кто-то из противоположного пола составил компанию.