Виталий Лиходед - Батальон крови

— Не боись, поблюй! — крикнул дед. Он словно почуял состояние мальчишки. — Все через это проходят.

Гриша отвернулся, несколько раз дернулся, но рвать не стал.

— Вперед! — снова крикнул дед.

Они пробежали еще метров десять и залегли под подстриженным пулями кустом.

— Во, один заткнули! — обрадовавшись крикнул дед.

Гриша посмотрел и увидел, как из крайнего ДЗОТа повалил белый дым. Он стал переливаться в лучах света прожекторов, окутывая землю.

— Здорово, пердуняра! — неожиданно услышал голос Гриша. Он обернулся и увидел, как к деду подполз веселый светловолосый парень.

— Яшка, ты его, что ли, уделал?

— Не, это там Колек танцует. А я сейчас свет выключать буду.

Парень перезарядил снайперскую винтовку и стал стрелять по прожекторам. После первого выстрела большой прожектор потух, после второго и третьего черная ночь обволокла землю.

— Ну во, сделал как у негра в жопе, — недовольно высказался дед.

— А ты, дед, как жахни, так долетишь до высоты враз, — подшутил над ним Яшка.

— Хрен там долетишь. Ползти придется. Один бы хоть оставил, — снова заворчал дед. — Пусть светют. Нам же тоже виднее. А так куда?

— Сейчас погоди. Станет светло.

И точно, через минуту, над ними с гулом пролетело что-то яркое и осветило высоту мощным огненным взрывом, потом еще, еще и еще. Дед обернулся и, улыбаясь, произнес: «Катюша».

Минут двадцать они наблюдали, как плавится земля и бетон, а затем привстали и побежали. ДЗОТы и оборонительная линия врага превратились в перепаханное огромным плугом поле. Со стороны противника раздавались лишь одинокие выстрелы и редкие очереди.

Добравшись до проволоки, быстро перелезли через нее и стали взбираться на высоту. Дед не отставал, хотя и было видно, что он устал. Яша куда-то убежал в сторону. Он и его винтовка нужны были там, где кто-то одинокий не желал мириться с поражением.

Поднявшись до первых окопов, Гриша упал и прижался к земле. Со всех сторон снова засвистели пули, и в этом свисте он услышал крик комбата: «Связь!» Не обращая внимания на летающую и свистящую смерть, он кинулся к командиру, а когда подбежал, увидел, что комбат Киселев уже докладывает о взятии высоты. Дед оказался шустрее. Он первым подоспел к нему со своей катушкой и, подключив телефон, наладил связь.

— Ведь он всего лишь дублировал меня, — возмутился Гриша. — Сам мне об этом говорил. А может, на самом деле, было наоборот?

Гриша нахмурился, и, спрятав лицо, прижал его к рыхлой земле. Он лежал на краю окопа и почти ревел: он не успел со связью, старый пердун опередил его. Свист пуль утих, и над высотой взлетела зеленая ракета. Все! И нахлынуло остальное: паренек почувствовал, как его давит изнутри то, что он остался жив. В это просто не верилось, он вспомнил, что забыл о страхе, смерти. Его охватил какой-то неведомый азарт.

— Молодец! Молодец, пацан, — кто-то крикнул ему.

— Живой, гляди-ка! И штаны не воняют, — подшутил проходивший мимо сержант Фролов.

— А где старшина? — спросил Гриша.

— Да он там, на самой вершине, под облаками. Добивает и собирает.

— Чего собирает?

— Да наших, наших, сынок. Тех, кому не так сильно повезло, как тебе. Даже не обосрался, надо же!

— Странно, — подумал Гриша. — Я не чувствовал страха, забыл о нем, — вспомнил он свои мысли. — А меня столько учили, как с ним бороться. А может быть, так и должно происходить? — он посмотрел на свой автомат и понял, что ни разу не выстрелил, а дед, как на зло, сидел рядом и заряжал магазин. — Неужели он все патроны истратил? — подумал Гриша.

— Ты молодец, сынок! — неожиданно произнес старик. — До этого был у меня малец, так я его последние сто метров то на пинках, то за шиворот тащил. А ты молодец, сам дошел. А может, ты воевал уже?

— Нет, — стесняясь, ответил Григорий.

— Ну, тогда ладно. Пошли место на ночь искать.

Они дошли до полуразрушенной землянки и дед, увидев удобную лежанку, произнес:

— Ты ложись, а я на аппарате подежурю. Утром сменишь.

Ночью пришел старшина, поздравил с первой атакой и угостил спиртиком, а утром Григорий впервые увидел, что такое «Катюша».

Солнце еще не успело подняться, а высота уже застонала. Григорий стоял и смотрел на рваные раны земли. Он не мог представить, что ее так можно исковырять. «Конечно, в таком месиве никто не мог выжить», — подумал он. Потрогал распухшее ухо и отправился к комбату проверять связь и менять дежурившего деда.

Григорий подошел к землянке, где ночью был сформирован штаб, но увидел, что в ней никого нет. Он осмотрелся по сторонам и решил подойти и узнать расположение штаба у сидящих возле костра солдат. Солдаты с готовностью объяснили, что штаб перенесли в оставшийся целым ДЗОТ. Он находился на самой вершине высоты.

— Немцы теперь с другой стороны. Оттуда полезут. Нужная это высота, да и слишком легко мы ее взяли, — произнес один из солдат.

Он выставил к костру руки, пытаясь их согреть. Григорий удивился этому, ведь холода еще не наступили. Солдат смотрел на огонь и, казалось, разговаривал сам с собой. Гриша посмотрел на сидящих у костра и уже решился о чем-то заговорить, но вспомнил о дежурившем деде и поспешил сменить его.

Дед сидел у телефона в почерневшем от взрывов каменном укреплении. Он прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Григорий решил, что старик спит, но Петрович, не открывая глаз, произнес:

— Пришел?

— Да.

— Выспался?

— Да.

— А что снилось-то?

— Ничего. Спал как убитый.

— Типун тебя на язык, сплюнь и не говори так никогда.

Гриша не был суеверным, но послушал деда и трижды переплюнул через левое плечо. Старик открыл глаза, встал и молча пошел к выходу. Остановившись в каменном проеме, он обернулся, посмотрел на парня и спросил его:

— Надеюсь тебе по связи и подключению ничего объяснять не надо? Хорошо в учебке учился?

— Да. Не надо, — немного смутившись, ответил Григорий.

— Вот и хорошо. А что, ухо болит? — улыбнувшись, спросил Петрович.

— Да нет, не очень.

— Повезло. Если в первом бою старшина перекрестил, значит, будешь жить. Тьфу, тьфу, тьфу. Примета хорошая. А наш старшина, если кого отметит, считай, с войной познакомит. А она своих жалеет. Ладно, я пошел. Там место не заняли?

— Нет, все сюда наверх перебрались, — ответил Григорий, а услышав последние слова старика, подумал: «Значит не один я про войну так думаю. Живая она — вот и дед мне это подтвердил.

— Смотри здесь! Немцы готовятся, молчат. Нужна им эта высота. Если кто придет и скажет идти окопы рыть — смело отвечай, что дежуришь на телефоне, ждешь приказ. Понял?

— Понял. А что, приказ должен поступить?

— Кто его знает, о чем они там наверху думают. Скажут комбата позвать, беги по траншее, что слева прорыта. Увидишь большую землянку, он в ней. Только сильно не ори, там ребята спят.