Николай Иванов - День за три

Костя замер на броне: а что если это было основным и главным в решении комбата? То, что они холостяки? Что ни семьи, ни детей, а значит, если не придется вернуться…

“Ну и что, ну и правильно, – не дал развиваться цепочке размышлений Костя. Он не знал, как отнестись к своей догадке, как после этого думать о комбате, который предусмотрел гибель “ниточки” и… и отдал его, Костю, Гришку Соколова на… на…

– Ну, чего там? – нетерпеливо переспросил Соколова.

Тот хотел пожать плечами, но они застряли в проеме, и Гриша нырнул обратно под броню. Поджав ноги, чтобы никого не задеть, за ним юркнул Верхово shy;дов.

– Ноль-пятый, лично, – протягивая потрескивающий эфиром шлемофон, шепнул лейтенант.

С появлением раций и передатчиков у “духов” переговоры в открытом тексте прекратились и превратились в сущую муку: не разговор, а сплошной поток цифр, к тому же меняющийся с каждым новым рей shy;сом. Семерки, тройки, десятки, сотни означали все – от координат “ниточки” и скорости движения до настроения солдат и того, пообедал ли он сегодня.

Соколов протянул планшетку с картой и цифровым кодом, Верховодов поднял глаза, чтобы поблагодарить лейтенанта, и недоуменно замер. Тряхнул головой – нет, видение не исчезло: за спиной Соколова, в глубине “бэтра”, освещенный зеленой лампочкой подсветки, сидел Юрка Карин.

Водитель, то ли подтверждая это, то ли здороваясь, кивнул. Верховодов, ошарашенный новостью, еще не зная, что сказать и как поступить, на всякий случай показал ефрейтору кулак, но тот опять согласно кивнул и, стервец, улыбнулся.

А потом пошли кроссворды с радиограммой. Костя добросовестно выписал столбцы цифр, отдельные фразы, попросил три минуты и склонился над шифром. Поняв смысл передачи, вгляделся в карту, даже заглянул на ее сгиб. Поднял взгляд, ж Юрка, увидев его, сдержанно улыбнулся. Но на этот раз Верховодов никак не отреагировал, и водитель, присмотревшись, понял, что командир смотрит мимо него. Зная, что за ним уже никого нет, Юрка тем не менее оглянулся: никого.

– А ты почему здесь? – вдруг очнулся Верхово shy;дов и на этот раз не удивленно, а раздражительно посмотрел на Карина. – Я тебе где приказал быть?

– С майором, – тихо ответил Юрка. Старший лей shy;тенант готов был отдать голову на отсечение: водитель ждал от него радости.

– Так какого черта ты здесь? Мальчишка! Героя из себя строишь? – Старший лейтенант даже не замечал, что точь-в-точь повторяет слова майора, когда тот ругался в медбате на него самого.

При зеленом свете бледнеющее лицо становится се shy;рым. Серый Юрка, не сводя взгляда с командира, начал открывать крышку люка над своей головой. Силы не хватило сдвинуть рычаг, и тогда он сбил его ногой. От shy;бросил крышку до стопора. Отвернувшись от командира, полез в люк.

– Э-э, погоди, ты куда? – Верховодов тоже вынырнул в свой люк наверх. – Куда, я спрашиваю? Стой, стой, тебе говорят!

Он успел дотянуться и ухватить за бушлат готовившегося спрыгнуть Карина, осадил его. Перебрался к нему, сел рядом, по-прежнему не разжимая рук.

– Ты что, ошалел?

– Почему же? Я птица вольная, свое отслужил. Вот только не знал, что так плохо. Тогда извините. К майору пойду. Назад. – Юрка старался отвернуться, чтобы старший лейтенант не видел его прыгающих губ. Так же к горлу подпирало и перехватывало дыхание, когда уезжал от матери в Термезе, что-то подобное творилось с ним, когда перевернулся на Саланге, и вот сейчас… Эх, командир, командир… От тебя ли слышать такие слова, он ли их заслужил?

Юрка опять попытался спрыгнуть, но Верховодов держал крепко.

– Обиделся… Вообще-то правильно. Извини, брат, – сказал Костя.

Почувствовав, как обмяк после его слов водитель, отпустил бушлат, но подвинулся ближе.

– За что ж вы меня так, товарищ старший лейте shy;нант?

– Честно? Мать твоя не выходит из памяти. Тысячу раз уже проклял себя, что согласился взять тебя в рейс. И мысленно пообещал: или оба вернемся, или… то опять же только вдвоем. И тут я словно крест с себя снимал, отправляя тебя с майором. Вздохнул свободно, а ты… Ты опять на шее… Когда перебрался?

– Сразу же. И майор, кстати, не был против, – более спокойно отозвался Юрка.

– Майор умница, он тебя понял. Тебя, но не меня… А наши дела, Юра, хреновые. Непонятные наши дела.

Юрка резко повернулся, и Верховодову показалось, что он увидел в глазах водителя страх. Ощущение это было мимолетным, потому что в тот же миг Юрка сумел напрячься и постарался как можно беззаботнее спросить: “Что там случилось?” – по старший лейте shy;нант понял: да, Юрка не боялся ни этой своей еще одной ходки “на войну”, ни Саланга – он почувствовал страх только сейчас. И испугался, видимо, потому, что имрл выбор, причем имел его дважды – в Термезе, когда был уже приказ об увольнении в за shy;пас, и второй раз на Саланге, спрыгнув с бронетранспортера майора. Получается, дважды сознательно Юрка делал выбор не в свою пользу. Солдатская же притча поучает: “Не напрашивайся и не отказывайся”. Не напрашивайся – чтобы потом не жалеть, случись что. Не отказывайся – потому что вместо тебя все равно кого-то пошлют в рейс и уже не дай бог что-то случится с ним: все ведь ляжет на твою совесть… Благоразумие и гордость. Первой частью Юрка пренебрег начисто, и все было бы хорошо и красиво, если бы здесь не погибали…

– Так что там за вводная? – не дождавшись ответа, еще более беззаботно сумел спросить Карин.

Ах, Юрка, Юрка, – садовая голова, небритая морда. К amp;кой же ты классный парень! Сильный парень!

– Что смотрите, товарищ старший лейтенант?

– Да нет, просто о своем думаю, – очнулся Вер shy;ховодов. – А ситуация… Эй, Гриха, – позвал в люк, – захвати карту и поднимайся наверх.

– Слушайте, мужики, мы не на прогулке, – показалось побитое оспинками лицо лейтенанта. – Давайте-ка лучше вниз.

– О, хоть одра трезвая голова, – согласился Костя. – При такой заботе да хоть в Панджшер к Ахмад Шаху.

Соскользнули вниз, на устланные матрацами лавки.

– Говорят, Ахмад Шах на 16 февраля, когда уйдет последний солдат, назначил прием иностранных послов в Кабуле уже в качестве то ли президента, то ли премьер-министра, – расстилая карту, поделился услышанной еще в Союзе новостью лейтенант.

– А мне кажется, что все будет не так просто, – покачал головой Верховодов, отыскивая своп пометки на карте. – Ты вспомни, как “духи” еще в мае 88-го обещали через три часа после ухода наших войск взять Джелалабад. Взяли? Через сутки должен был пасть Кандагар. Пал? Я о чем, например, подумал, мужики. Хотели мы того или нет, но оказывали мы все эта девять лет медвежью услугу афганской армии.

– Мы? – поднял недоуменно голову лейтенант. Развернул свои широченные плечи: – Да они бы без нас…