Сидор Ковпак - От Путивля до Карпат

Путивльский отряд переправился по тонкому колеблющемуся ледяному мосту без каких-либо осложнений. Потом положение ухудшилось — вода выступила из промоин и начала растекаться по льду. К тому же батальон противника, прибывший на автомашинах в район переправы, пошёл в наступление. Немцы атаковали Глуховский отряд, стоявший заставой в посёлке Большие Водовичи. Однако порядок переправы не был нарушен, положенная дистанция попрежнему строго соблюдалась. В то время как часть Глуховского отряда переправлялась, остальные группы огнём из пулемётов и миномётов заставили противника залечь. Кролевецкий отряд, ожидавший своей очереди на переправу, пошёл в контратаку и ударом во фланг обратил врага в бегство.

Последние группы партизан форсировали Припять уже ночью по льду, залитому водой. Всё обошлось благополучно, если не считать маленькой неприятности с несколькими волами, которых никак нельзя было заставить соблюдать необходимую дистанцию. Но это произошло недалеко от берега, и волы всё-таки выбрались на сушу.

Мы вышли в рейд из Брянских лесов на Правобережье с мыслью, подсказанной приказом Сталина, что недалеко уже то время, когда наступит коренной перелом в ходе войны. Мы шли воодушевлённые сознанием того, что в выполнении гениального замысла Сталина и мы, украинские [95] партизаны, должны будем сыграть свою роль. И вот это время наступило.

Как раз в те дни, когда партизанское соединение вышло в район Олевска, на границу Украины и Белоруссии, и подрывники отправились к Сарнам для взрыва железнодорожных мостов на реках Горынь и Случь, наши радисты: приняли весть из Москвы о переходе Красной Армии в решительное наступление под Сталинградом. Наш удар в глубоком тылу немцев по их важнейшей коммуникации наносился одновременно с ударом Красной Армии на решающем участке фронта. Вот оно, сталинское предвидение! В район Олевск — Сарны мы были нацелены Сталиным ещё в конце августа, когда он принял нас в Кремле. Теперь — конец ноября. Значит то, что происходит сейчас, было во всех деталях предусмотрено Сталиным почти три месяца назад!

Здесь, в глуши Полесья, мы боролись в тесном взаимодействии с Красной Армией, чувствовали себя частицей войск Сталинградского и Юго-Западного фронтов, перешедших в наступление. Нужно ли говорить, как это поднимало дух наших бойцов и командиров!

Партизанская артиллерия выезжает на огневые позиции

Когда партизанское соединение перешло Припять, немецкие войска, разбросанные в Полесье небольшими гарнизонами по местечкам, окружённым труднопроходимыми лесами и болотами, начали рыть окопы и приспосабливать для обороны все каменные здания. В местечке Лельчицы, на берегу реки Уборть, немцы при нашем приближении очистили окраины и укрепились в центральном квартале и в парке. Вместе с полицейскими, сбежавшимися из окрестных сёл, гарнизон местечка составлял около 300 человек.

Из села Буйновичи я связался по телефону с немецкой комендатурой в Лельчицах. Потребовал коменданта, но его не оказалось. Со мной разговаривал какой-то офицер, довольно прилично изъяснявшийся по-русски. Не знаю, известно ли ему было уже об ударе, нанесенном Красной Армией немецкой группировке под Сталинградом, но этот волк уже напялил на себя овечью, шкуру и научился блеять.

— Что вы хотите? — спросил он, когда я сказал, что с ним разговаривает командир части Красной Армии, действующей в тылу немцев.

— Хочу, чтобы и духа вашего не осталось на советском земле… — ответил я. [96]

— Да, собственно говоря, я и сам непрочь поехать домой, — сказал он.

— В чём же дело?

— Да, видите ли, у меня есть начальник, и разговаривать с ним на эту тему совершенно невозможно, ori фашист.

— А вы кто такой?

— Я просто немецкий офицер.

— Приказываю гарнизону сложить оружие, в противном случае все вы без различия будете уничтожены.

— Хорошо, я передам ваш ультиматум своему начальнику.

Этот разговор происходил 23 ноября. В ночь на 26 ноября партизанские роты подошли к Лельчицам с разных сторон и окружили центр местечка, где засел немецкий гарнизон. Артиллеристы подтащили 76-мм пушку к каменному зданию, превращённому немцами в главный опорный пункт своей обороны. Утром по этому зданию был открыт орудийный огонь с расстояния в 80–100 метров. Окопы в парке взяли под обстрел миномётчики. Несколько часов продолжалось это побоище. Потом партизаны говорили: «В Лельчицах мы ходили по щиколотку в крови немцев». Был уничтожен весь гарнизон. Спасся только начальник гарнизона, под каким-то предлогом укативший из Лельчиц сразу же после того, как ему стал известен наш ультиматум.

27 ноября партизанское соединение расположилось в полесских сёлах Глушкевичи, Милашевичи, Приболовичи., Это — в лесах между Лельчицами и Олевском, вблизи железной дороги Сарны — Коростень. Отсюда группы наших подрывников нанесли удар по сарнскому железнодорожному узлу. Было взорвано девять больших железнодорожных мостов на участках Сарны — Лунинец, Сарны — Ковель, Сарны — Ровно, Сарны — Коростень, то-есть нарушено движение на всех дорогах, скрещивающихся в Сарнах. Работа сарнского железнодорожного узла была полностью парализована на полтора месяца.

Эта операция получила у нас название «Сарнского креста». Все мосты были взорваны одновременно пятью ударными группами, выступившими из Глушкевичей в ночь на 30 ноября. У каждого моста происходило одно и то же. Наши группы появлялись внезапно и бросались на штурм с возгласами: «За Сталина, за Родину!» Немецкая охрана нигде не успела открыть огонь. Партизаны уничтожили её, не потеряв при этом ни одного человека. [97]

После взрывов мостов подрывники развесили на уцелевших звеньях огромные кормовые тыквы: взрывчатых веществ нехватило. Как и следовало ожидать, немцы решили, что тыквы не зря повешены, что внутри их несомненно находятся адские машины партизан. Потом об этих тыквах ходили легенды. Крестьяне рассказывали нам, что специальная техническая комиссия немцев больше двух недель ломала себе голову, пытаясь разгадать секрет механизма скрытых в тыквах мин. И подойти к ним боялись, издали всё разглядывали, в бинокль, и расстрелять не решались: как бы не взлетело в воздух и то, что уцелело от моста.

Штаб партизанского соединения всё это время стоял в Глушкевичах. Это большое село с нашим приходом после разгрома немецкого гарнизона в Лельчицах стало центром целого партизанского района. Глушкевичи были связаны телефоном со всеми сёлами, в которых стояли наши отряды. Отсюда принятые партизанской радиостанцией сводки Совинформбюро, сообщения о победах Красной Армии под Сталинградом распространялись по всему южному Полесью. Эти сводки, как боевой клич, поднимали народ на борьбу; с вражескими захватчиками.