Виктория Дьякова - Досье генерала Готтберга

Готовиться надо к любому повороту событий. Но ничего не бояться, даже в голове не держать трусливой мысли, иначе — провал неизбежен. Постепенно я буду вводить тебя в курс дела, — заключила Белозерцева, вставая из-за стола. — На тот случай, если голова моя все-таки не выдержит за линией фронта, — она криво улыбнулась. — А сейчас меня ждут в агитпропе, надо ехать, — она взглянула на часы, — да, пора.

Ты, Елизавета Григорьевна, — обратилась она к Голицыной, — снова поступаешь в распоряжение подполковника Симакова. Он отвезет тебя в подготовительный лагерь, там все уже предупреждены и ждут. Будешь готовиться с группой. Главная задача для тебя — это прыжки с парашютом, как я говорила. Никаких осложнений при приземлении нам не нужно. С тобой будет заниматься очень опытный инструктор. Николай Петрович тебя с ним познакомит. Предварительно на подготовку — полтора месяца, потом — в путь. О Наташе не беспокойся, — добавила она, опережая вопрос Лизы. — Ей сообщат, что ты временно работаешь в Москве, у меня, в управлении по агитации и пропаганде в армии. Если захочешь, можешь написать ей письмо, но без обратного адреса. Адрес потом поставят, какой нужно, чтоб не светить твое положение. Перед отлетом в тыл напишешь несколько писем, с обязательным упоминанием моего имени. Графологи будут корректировать их в соответствии с ответами твоей сестры, если они придут, и отсылать ей вместо тебя. Так она будет думать, что ты в Москве, и волноваться не станет. К тому же для шпионов, которых у нас тоже немало, и поймать их не так-то просто, — не исключено, что они сидят и при штабах, это будет дезинформацией. Они будут считать, что ты работаешь у меня, мы обе находимся в Москве, а на самом деле — очень далеко.

Все поняла? — она посмотрела на Лизу. Та кивнула. — Тогда действуйте, Николай Петрович. Я сейчас в агитпроп, потом в «Известия» к Ефимову, а вечером — на совещание к Лаврентию. Это надолго. Так что жди меня не раньше полуночи, Николай Петрович, — она улыбнулась, направляясь к двери. — Доложишь, как устроилась Елизавета Григорьевна. Скоро увидимся, Лиза, — сказала на прощание Голицыной. И вышла.

Симаков и Лиза вскочили со своих мест, одернув гимнастерки. Дверь хлопнула. Мгновение царила тишина. Потом подполковник снова опустился на стул и, потирая покрасневшие от бессонных ночей глаза, сказал:

— Что ж, за дело, так за дело, Елизавета Григорьевна. Поехали, покажу, где жить будешь.

Спустившись во двор, они сели в подготовленную заранее машину. Быстро оглянувшись вокруг, Лиза вдруг вспомнила, как Катерина Алексеевна рассказывала, как в этом дворе по приказу Ежова расстреливали многих офицеров, служивших на Лубянке при Дзержинском, в том числе и самых близких соратников Феликса, как Алексея Петровского и нынешнего главу разведки, Кондратьева. Сердце сжалось, но Симаков отвлек ее от невеселых мыслей:

— Лиза, — он потянул ее за руку, — садись, садись, там ждут уже. Группа давно занимается. Тебе придется догонять.

Тренировочный лагерь НКВД, куда они приехали спустя час, находился недалеко от Одинцово, на берегу живописного озера. Симаков представил Лизу начальнику лагеря, который только слегка кивнул. Как говорила Белозерцева, он был предупрежден заранее. Затем подвел к Лизе инструктора по прыжкам, невысокого коренастого мужчину в летном комбинезоне.

— Подполковник Ермолов, — представил он коротко, — очень искусный парашютист, имеет огромный опыт. Вообще, он не занимается с агентами, только осуществляет общее руководство. Но Катерина Алексеевна просила, чтоб с тобой занялся лично.

— Егор Васильевич, — Ермолов протянул Лизе руку, — будем знакомы. — И сразу уточнил: — Ни разу не прыгали? — Лиза отрицательно покачала головой. — Это плохо, — вздохнул Ермолов, — ладно, научим. Не в первый раз. Только чур, слушаться меня. И без капризов. Что ни скажу — терпеть. Уговор?

— Уговор, — подтвердила Лиза.

— Она не из капризных, знаю ее давно, — отрекомендовал свою протеже Симаков. — Очень старательная сотрудница. Сам убедишься.

— Посмотрим, — Ермолов усмехнулся, — хорошо бы так.

— Имей в виду, все на контроле в самом верху, — предупредил его Симаков, поправляя фуражку. — Так что долго не раскачивайся. Чтоб за полтора месяца боец был готов к выброске.

— Все понятно, Николай Петрович, мог бы и не предупреждать, — Ермолов слегка нахмурился. — Разве когда подводил тебя? Сказано — сделаем, комар носа не подточит. Ты же знаешь, у меня и крокодил с парашютом прыгает, коли надо будет. Не то что ответственный сотрудник, — он покосился на Лизу, и в его словах она уловила легкую иронию.

— Ладно, шутки — шутками, — сердито одернул его Симаков, — а мне надо возвращаться в Москву. Оставляю Елизавету Григорьевну тебе, Егор Васильевич, — занимайтесь. — Завтра-послезавтра приеду, навещу. А уж когда Катерина Алексеевна пожалует, то мне пока неизвестно.

— Не волнуйся, Николай Петрович, все будет путем, — успокоил его Ермолов.

— До свидания, Елизавета Григорьевна, желаю успеха, — Симаков пожал Лизе руку и направился к машине.

Проводив его, Ермолов вернулся к новой подопечной:

— Сыты? — спросил он серьезно, отбросив всяческую иронию. — Обед уж пропустили, а ужин только в восемь. Могу попросить в столовой, чтоб организовали вам чайку.

— Спасибо, подожду до ужина, — отказалась Лиза, она от волнения совсем не чувствовала голода, хотя с раннего утра ничего не ела.

— Тогда — в класс, — решил Ермолов. — Сначала немного теории. Потом — на ужин и покажу, где будете жить. А завтра — прыгать.

— Как, прямо завтра? — Лиза не на шутку испугалась. — Так сразу?

— А как же, милочка? — усмехнулся Ермолов. — Сами слышали, времени у нас в обрез, начальство требует. Но не волнуйтесь, сначала прыгать будете не с самолета, конечно, только с вышки. Пошли.

День пролетел незаметно. Когда стемнело, Ермолов отвел Лизу в столовую, никому не представлял, усадил за стол напротив себя, спиной к большинству присутствующих. Официантка принесла две порции котлет с кашей и компот.

— Ешьте, ешьте, — успокаивающе произнес Ермолов, видимо, заметив, что Лиза нервничает. — На вас никто не смотрит. Здесь такие правила. С некоторыми из тех, кто сейчас присутствует в столовой, вы полетите на задание, с некоторыми не встретитесь уже никогда, но вы ничего не должны знать о них. Желательно даже не видеть лиц. Потому все сидят по одному и спиной друг к другу. Своих спутников узнаете в день вылета. Приказ доставят из Москвы секретной почтой, и только начальник будет знать, кто там указан. Он и вызовет к себе, кого нужно. Но накануне предупредят, мол, будьте готовы, завтра можете понадобиться.

— Я понимаю, все понимаю, Егор Васильевич, — ответила Лиза. — Только как-то не могу привыкнуть.