Э. Гейзевей - Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943

— Пипенхаген, подойдите сюда, — сказал Шульц одному из находившихся на палубе матросов. — Спуститесь вниз и скажите всем, чтобы надели индивидуальные спасательные аппараты и после того, как лодка ляжет на грунт, выходили наружу и всплывали на поверхность, как их учили.

Матрос палубной команды Артур Пипенхаген спустился в люк. И Шульц закрыл за ним крышку. Едва он успел сделать это, как палуба выскользнула у него из-под ног и он оказался в ледяной воде фиорда. [2] «U-64» — тип IX-13 — вступила в строй 16 декабря 1939 г. Потоплена 13 апреля 1940 г. глубинными бомбами британского палубного самолета линейного корабля «Ворспайт» в заливе Уфут Херьянгер-фиорда Норвежского моря в точке с координатами 68° 33,3' с. ш. 17° 30,45' в. д. Погибло 8 человек. В 1957 г. поднята норвежцами и пошла на слом.

Шульц поплыл в сторону берега, слыша всплески воды под руками плывущих впереди, а затем до него донеслись крики людей с отчаливших от берега лодок, которые направлялись спасать пловцов. Он продолжал плыть, однако с каждым взмахом рук все больше терял силы, а отяжелевшая от воды одежда все сильнее тянула его ко дну. Тело сковывал холод, быстро иссякали силы, и он понял, что не сможет удержаться на плаву до подхода лодок.

Кто-то, плывущий рядом с ним, закричал:

— Эй, я нашел бочку! Кому-нибудь нужда помощь?

— Подтолкни ее сюда! — с трудом выдохнул Шульц. — Я не могу больше плыть.

— Держись! Сейчас помогу.

Несколькими секундами позже к нему подплыл матрос и подтолкнул пустую бочку из-под топлива. Шульц ухватился за нее, и они медленно поплыли к берегу. Он так и не смог понять, откуда взялась эта спасительная бочка. Скорее всего, упала с палубы какого-нибудь судна, потопленного в фиорде. Важно было другое — она спасла ему жизнь.

Они услышали крики людей на берегу, произносимые на немецком языке, и тут же заметили небольшую лодку, плывшую рядом с ними. Протянутые руки помогли им забраться в лодку. Сидящие в лодке сказали им, что видели, как самолет бомбил подводную лодку, а поэтому и вышли в море, чтобы подобрать из воды людей с нее.

Шульц плотно завернулся в шерстяное одеяло и сидел, съежившись, на дне лодки, рассеянно разглядывая знаки, нашитые на униформе спасителей. Это было изображение небольшого альпийского цветка — эдельвейса, — эмблемы немецких горно-стрелковых частей. Эти элитные части вермахта также принимали участие во вторжении в Норвегию и в настоящее время стояли лагерем вдоль побережья фиорда. Шульц с иронией подумал о том, что вряд ли мог бы ранее предположить, что спасением экипажа подводной лодки займутся солдаты сухопутных частей.

Как только они достигли берега, их окружили солдаты, помогли снять с них промокшую одежду. После этого их полузамерзшие тела хорошенько растерли и завернули в шерстяные одеяла. После этого каждому из спасенных дали по стакану красного вина. Однако лишь через несколько часов их перестал сотрясать озноб.

Шульц торопливо пересчитал членов экипажа и пришел к выводу, что тринадцать человек, включая его самого, уже на берегу. Они были в безопасности. Теперь его волновала судьба тех, кто мог находиться в ледяной воде фиорда.

— Позовите вашего командира, — приказал он одному из солдат. — Я должен видеть его немедленно.

Полковник, командующий группой горных стрелков, внимательно выслушал дрожащего от холода и, по-видимому, находящегося в состоянии шока командира лодки, когда тот доказывал ему, что необходимо срочно послать солдат на лодках для поисков оставшихся в живых членов экипажа его субмарины.

— Хорошо, господин Шульц, — с пониманием проговорил полковник, наполняя себе вином стакан. — Я понимаю ваши чувства, однако мы спасли всех членов вашего экипажа, оставшихся в живых. Больше нет ни одного.

— Нет, вы не понимаете, господин полковник, — продолжал настаивать Шульц, испытывая чувство неловкости от того, что абсолютно гол, не считая армейского одеяла, и трясется как осиновый лист. — Через двадцать минут появятся еще двадцать человек из экипажа.

— Да-да, — любезно соглашался полковник, — выпейте-ка пока ваше вино, все будет в порядке.

— Ничего не будет в порядке, если вы оставите моих людей замерзать и тонуть! — выкрикнул Шульц.

— Пожалуйста, господин Шульц, успокойтесь, — настаивал полковник, — выпейте еще стаканчик.

— Господин полковник, выслушайте меня во имя Господа Бога! — взмолился Шульц, чуть не плача от отчаяния. — Я объясняю вам, что оставшиеся в живых люди моего экипажа, выйдя из лодки, сейчас должны всплыть на поверхность и кто-то должен помочь им добраться до берега, спасти их от смерти!

Полковник вздохнул. Судя по всему, этот бедняга — командир лодки — просто пьян и находится на грани истерики, не в силах прийти в себя после переохлаждения, и, наверное, не станет ни есть, ни пить, ни спать и вообще что-либо делать, пока в его голове сидит идея, будто таинственным образом должен вдруг появиться остаток его команды.

— Лейтенант, — крикнул он, — возьмите с собой несколько человек и постарайтесь поискать, нет ли там в воде еще людей с этой подлодки.

— Господин полковник, мы вытащили из воды всех до одного, — ответил ему лейтенант.

— Все равно, поищите еще.

На лице лейтенанта отразилось недоумение, однако он оставил возражения при себе, отдал честь и пошел исполнять приказ.

Полковник снова обратился к Шульцу:

— Теперь вы чувствуете себя спокойнее, господин Шульц?

Шульц слабо улыбнулся:

— Да, господин полковник. Я очень вам признателен.

— Тогда вам следует еще немного выпить и поспать, господин капитан-лейтенант.

— Нет уж, я дождусь, пока все мои люди окажутся здесь, — ответил Шульц. — Я буду спать крепче, зная, что они в безопасности.

Полковник пожал плечами и с состраданием посмотрел на командира лодки. Ему выпали тяжелые испытания, и, конечно, это не могло не отразиться на его физическом и душевном состоянии. Как он еще дрожит от озноба! Видно, холод пробрал его до костей. Он, по-видимому, так и не смог осознать, что с его лодки спаслась всего лишь горстка людей. Конечно, подводники очень крепкие люди, наверное, такие же, как и его стрелки. Им понадобится немного времени, чтобы прийти в себя, а пока, пожалуй, не стоит беспокоить и без того расшатанные нервы командира.

Атака самолета вызвала полное замешательство на борту подлодки. В двенадцать часов Карл Кессельхайм отправился на вахту в радиорубку. Он еще не успел позавтракать, потому что кок Адольф Шефер припозднился с приготовлением отбивных котлет — обстоятельство, которому были обязаны своей жизнью многие из команды. Если бы обед состоялся в установленное время, половина людей оказалась бы в носовой части лодки, куда угодила бомба.