Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 2

Обеспечить высокие темпы роста производства предметов массового потребления. Увеличить производство продукции легкой и пищевой промышленности не менее чем на 70 процентов.

Главной задачей в области сельского хозяйства и впредь остается повышение урожайности всех сельскохозяйственных культур, дальнейшее увеличение общественного поголовья скота при одновременном значительном росте его продуктивности, увеличение валовой и товарной продукции…»

И далее спланированы рост урожайности по основным культурам, повышение поголовья и продуктивности в животноводстве, определены мероприятия на будущее. Например, такие:

Обеспечить дальнейшее расширение работ по полезащитному лесоразведению в степных и лесостепных районах, проведение агролесомелиоративных мероприятий по борьбе с эрозией почв, а также по облесению песков, создание лесов хозяйственного значения, зеленых зон вокруг городов и промышленных центров, по берегам рек, каналов и водохранилищ.

Заложить в течение пятилетия не менее 2,5 миллиона гектаров защитных лесных насаждений в колхозах и совхозах и около 2,5 миллиона гектаров посевов и посадок государственных лесов.

Довести в 1955 году уровень механизации: пахоты, посева зерновых, технических и кормовых культур до 90–95 процентов, уборки зерновых культур и подсолнечника комбайнами до 80–90 процентов.

Увеличить к концу пятилетки мощность тракторного парка МТС примерно на 50 процентов.

Для обеспечения намечаемого роста сельскохозяйственного производства установить на пятилетие объем государственных капиталовложений в сельское хозяйство примерно в 2,1 раза больше, причем на ирригацию и мелиорацию примерно в 4 раза больше, чем в четвертой пятилетке.

Но самыми впечатляющими стали показатели роста материального благосостояния, здравоохранения, образования и культуры советского народа. Достаточно сказать, что увеличение национального дохода СССР планировалось на 60 процентов, повышение реальной заработной платы рабочих и служащих при ежегодном снижении цен на 35 процентов, а для при улучшение жилищных условий расширить жилищное строительство в два раза. И дальше о больницах, санаториях, детских садах и яслях, о врачах, о всеобщем среднем образовании, о росте научных кадров и т. д.

Вот такими были советские пятилетние планы. Страна-гигант мыслила и творила гигантскими категориями. Всем в мире было хорошо известно, что пятилетние планы у нас в стране не просто выполнялись, а перевыполнялись. И этот план тоже был перевыполнен, что вообще потрясло капиталистический мир. Успехи Советского государства только подтолкнули Запад к еще более активным действиям в осуществлении стратегии Даллеса по организации подрыва нашей Державы изнутри. В чем, надо подчеркнуть, им весьма и весьма поспособствовал Хрущев.

Отстреляв одних, посадив других, облив грязью и навесив ярлыки политически прокаженных на третьих, Хрущев расчистил для себя поле без границ и препятствий. Одновременно это было поле и для Запада, для деятельности наших врагов. В итоге мы получили то, что имеем сегодня.

Предложили бухту Провидения (Чукотка). Согласился. Окончательное решение — Заполярье Европейское. Г.К.Жуков на Севере. Октябрьский Пленум ЦК КПСС, 1957 год… Постижение предприимчивости — тоже университеты. Главный принцип — создать личному составу максимально комфортные условия. Командую четырьмя полками — не каждому такое везение. Полуостров Рыбачий. Первое знакомство с Крыловым. Миллион двести тысяч. Презрение к Хрущеву растет. Опытное учение маршала В. И. Чуйкова. Круг замкнулся — опять в Кандалакше, но командиром дивизии. Инспекция МО. Дивизия в числе лучших в Вооруженных Силах. Визиты М. И. Казакова. Знакомство с С. Л. Соколовым. Сняли наконец Хрущева.

Второе полугодие последнего курса у нас началось уже с «пристрелки» кадровых органов по отдельным слушателям. Мы этих ребят считали выдающимися личностями. Они могли быть назначены на должность командира полка или даже заместителя командира дивизии, или в крупный штаб. Это было весной. А летом начали добираться до основной массы. Поэтому подготовка к государственным экзаменам и защите дипломной работы тесно переплеталась с постоянным обсуждением ситуации. Обычно один из слушателей нашей группы майор Жигулин расстилал на столе изрядно потрепанную карту Советского Союза, и мы, собравшись вокруг нее, отыскивали место, куда предназначался очередной наш слушатель. Занятия бросали и по косточкам разбирали только эту проблему. Кто-то там или поблизости служил, кто-то что-то слышал об этих краях или об этой части, куда направлялся наш товарищ. Больше всего нас интересовали природно-климатические условия, обеспеченность района и в чем есть нехватка (чтобы на всякий случай захватить с собой), оценка командования, особенно соответствующего командующего войсками округа.

Дошла очередь и до меня.

Беседу со мной вел подполковник. К этому времени я получил очередное звание и тоже был, как и кадровик, подполковником. Ведущий беседу старался казаться любезным, обходительным, но характер некоторых вопросов носил неприятный оттенок. Я зашел в кабинет и представился. В ответ вместо «здравствуйте» услышал удивленное:

— О, да вы уже подполковник?

— Почему «уже»? Вышел установленный срок, оснований для задержки звания у командования академии не было. Не я один получил очередное звание.

— Садитесь. Это я сказал в связи с тем, что в карточке-анкете вы еще майор.

Я выслушал пояснение молча. Кадровик приступил к опросу:

— С вами беседовали органы о ваших отношениях к генералу Варенникову Ивану Семеновичу?

— Беседовали.

— Ну, и как?

— Что «как»? Они выяснили, что это однофамилец, никаких родственных уз нет. Думаю, что это известно и вам, и командованию академии. Не понимаю, почему с этого начинается разговор.

— Вы до учебы в академии служили в Киевском военном округе? — Кадровик резко перешел на другую тему и ближе к делу. Видно, понял, что не стоит дальше обострять наш разговор. А я думал: эти кадровики, как правило, зануды. Причем чем ниже его звание и служебное положение, тем он злее и старается показаться всемогущим. Конечно, бывали и исключения — начальник отделения кадров 20-й механизированной дивизии, поставивший меня на путь военной службы, или старший офицер Управления кадров Северного округа подполковник Чичвага, рассмотревший во мне потенциального командира полка. Были и другие. И главное отнюдь не в том, что конкретно они сделали для меня лично, а в том, могут или не могут они правильно, по-человечески разговаривать с офицером. Вот и теперь, с какой целью кадровик напомнил мне эпизод беседы с работниками КГБ? Конечно, чтобы, во-первых, подчеркнуть, что он все знает и все может, и, во-вторых, доставить собеседнику неприятность, тем самым в какой-то степени подавить его, сделать сговорчивым, когда речь пойдет о конкретном и не очень приемлемом назначении. Вместо того чтобы поздравить с получением очередного звания и пожелать хорошей службы, удивленно восклицает: «О, вы уже подполковник!» Как все-таки важно, чтобы должностные лица, которым доверяются судьбы человеческие, обладали бы необходимыми для этого данными, тактом, человечностью.