Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 2

Мы ходили, смотрели и переглядывались друг с другом: а как же теперь быть с «обещанной» нам цингой? Вспоминали, конечно, Игнатьева и других «знатоков», которые нагоняли на нас страх. Ольга Тихоновна даже не хотела уходить из магазина — все расхаживала и по-хозяйски рассматривала забитые деликатесами полки. А когда мы все-таки вышли на улицу, она решительно сказала:

— Надо обязательно наши яблоки раздать солдатам. В штабе очень тепло и они могут пропасть.

Что мы и сделали.

Так что, когда я привез жену со вторым сыном в нашу комнату с накрытым, как положено на новоселье, столом, изобилие и разнообразие снеди у нее уже не вызвало удивления. Но от комнаты все мы были в восторге. Еще бы — прожить полмесяца на раскладушках в штабе (считай — в казарме) и вдруг — такое! Конечно, по тем меркам это был настоящий рай. Тем более что жилье было уже не сданное в наем, а государственное.

Жизнь у нас пошла размеренно, спокойно. Завтрашний день никого не тревожил. Все знали, что обстановка в стране стабильная, волноваться нечего. Что же касается службы, то в любом нормальном полку она била ключом. Напряженная боевая подготовка. Ни одного случая, чтобы кто-то или что-то сорвало бы занятия хоть на один час. Как заместитель командира полка я, как правило, приходил до подъема личного состава полка, а уходил после отбоя, т. е. когда все в полку улягутся спать. Жизнь была напряженной, но интересной. Выходные дни обычно (но не всегда!) проводил с семьей — командир полка оценивал мой труд по заслугам и на эти дни ответственным по полку назначал кого-то из других заместителей.

1955 год был для меня, да и для страны, годом особенным. 6 мая исполнилось 10 лет нашей Великой Победы. Как ни странно, в стране это событие не отмечалось. Однако в феврале на должность министра обороны был назначен маршал Г. К. Жуков (до этого он два года был первым заместителем у Булганина, который занимал пост министра обороны, ничего не смысля в военном деле, как и Хрущев). Это вызвало в войсках всеобщее ликование. А для меня это было тем более дорого — ведь я воевал под его знаменами, видел его на Одере, встречался перед Парадом Победы и принимал по его приказу Знамя Победы.

Летом этого же 1955 года Управление Северного округа (командовал округом генерал-полковник В. Я. Колпакчи) капитально проверяло ход боевой подготовки в ряде дивизий округа, в том числе и в нашей 54-й стрелковой дивизии — очевидно, предвидя возможную проверку округа министром обороны. А поскольку командир полка полковник Кобец был в отпуске и было приказано из отпусков никого не отзывать, мне довелось представлять наш 251-й стрелковый полк. Отчитались мы нормально и были отмечены. Это, конечно, было заявкой на будущее. Там же я познакомился с офицером Управления кадров округа подполковником Чичвагой, который в тактичной форме дал мне ряд умных советов для совершенствования службы. Он один из немногих кадровиков, который оставил благотворный след в моей жизни и памяти.

Осенью 1955 года, когда крейсер «Новороссийск» находился на рейде в Севастопольской бухте, произошла трагедия — мощный взрыв на борту корабля разворотил броню на несколько метров. Такой мощности взрыв не мог произойти от мины военного времени, если бы она вдруг поднялась с морского дна. Руководство флота из-за неорганизованности не предприняло необходимых мер для спасения личного состава. Да и борьба за жизнь корабля тоже не была организованной и продуманной. В итоге погибли сотни матросов и офицеров. Это была трагедия для страны. После предварительного разбирательства министр обороны Г. К. Жуков сделал на всех четырех флотах разборы случившегося с привлечением общевойсковых командиров тех военных округов, оперативные границы которых на материке и островах совпадали с соответствующими флотами.

На совещание руководящего состава Северного флота пригласили командиров дивизий и стрелковых полков (почему-то именно стрелковых, возможно, потому, что они были наиболее многочисленными) 6-й армии, штаб которой стоял в Мурманске. Нашу группу возглавлял заместитель командира дивизии полковник Нестеренко — комдив был в отпуске. От 279-го и 281-го стрелковых полков поехали командиры полков, а от нашего — пришлось мне, так как командир простудился и температурил.

Совещание было построено своеобразно. Вначале основные руководители из командования Северного флота доложили о состоянии дел. В ходе докладов Жуков задавал жесткие и четкие вопросы, начальники, отвечая, потели. Затем выступил министр. Он никого персонально не ругал, не унижал и тем более не оскорблял. Но после анализа докладов командования Северного флота и информации о тяжелом происшествии на Черноморском флоте Жуков безжалостно говорил о недопустимости вручения судьбы людей бездарным, бестолковым, неспособным командовать офицерам, генералам и адмиралам. О том, что каждый командир в мирное время постоянно должен считать, будто он в бою, и обязан проявлять максимум заботы о том, чтобы не было потерь, чтобы не погибли люди — ведь они постоянно «общаются» с оружием и боевой техникой, а это в потенциале уже несет в себе большую опасность. Министр буквально растирал в порошок ту категорию начальников, которые в сложных условиях теряются, не способны принять необходимое решение и тем более не умеют организовать и направить личный состав на действия, которые бы стали для них спасением, как это случилось с крейсером «Новороссийск». Он прямо говорил, что каждый командир и начальник в первую очередь должен оценивать сам себя, свои способности и возможности. И если у него есть какие-то сомнения — немедленно подать рапорт с просьбой перевести на работу без личного состава. Не надо ждать чрезвычайного происшествия, в результате которого будут человеческие жертвы. Не ждать приказов о снятии с должности — самому разобраться в себе и реально оценить свои возможности. В Вооруженных Силах должен быть образцовый порядок, а люди гибнуть не должны. Этого никто не позволит.

Министр обороны был тысячу раз прав. Ну зачем браться за дело, если это тебе не по плечу? Тем более если в подчинение попадают сотни, тысячи, десятки тысяч солдат и офицеров. Просись в штаб, в какое-нибудь управление или в военкомат. Это вполне нормально. А у нас действительно есть такие примеры, что писать о них просто неудобно. Можете себе представить: человек на протяжении всей службы все время не справляется со своими обязанностями, а его выдвигают «наверх»! В итоге он становится в ряд самых крупных военачальников с соответствующим воинским званием, не имея на это никакого права — ни профессионального, ни морального, ни уж тем более человеческого.

Как же так получалось? А схема была приблизительно такая. Назначили взводного на роту, три года покомандовал взводом — надо выдвигать. Это и делается, если достоин. А если нет? Но его выдвинули, и он не знает, что ему с новой должностью делать. Эти муки для всех — для него, личного состава роты и для начальников длятся год-два. Затем начальники решают покончить с этим и ставят этого офицера-неумеху начальником штаба батальона — все-таки без людей! У командира батальона начинается головная боль — ему приходится работать и за себя, и за начальника штаба. Зная, что так просто от этого «подарка» не избавиться, смышленый командир батальона подбивает своего начальника штаба написать рапорт с просьбой направить его учиться в Военную академию. Тот пишет. Командир батальона берет рапорт, приписывает там, что он, начальник штаба, несомненно достоин, и бежит с «документом» к командиру полка. Тот сопротивляется: