Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 5

Вот и вся история с финалом жизни Амина. Конечно, с его уходом народ Афганистана почувствовал некоторое облегчение. Во всяком случае был пресечен террор, геноцид. Однако сияющей радуги процветания на горизонте своей несчастной страны народ так и не увидел. Но ведь возможность такая была. И мы об этом еще поговорим.

На государственной границе, т. е. на обоих направлениях, где вводились войска (Термез, Хайратон, Кабул — с 25.12.79 и Кушка, Герат, Шинданд — с 27.12.79) афганский народ встречал советских солдат с душой и сердцем, искренне, тепло и приветливо, с цветами и улыбками. Я уже упоминал об этом, но такое нелишне повторить. Все это истинная правда. Правда и в том, что там, где наши части стали гарнизонами, сразу наладились добрые отношения с местными жителями.

Но чем дальше, тем обстановка становилась сложнее — и из-за провокаций со стороны определенных сил, которым совершенно ни к чему были хорошие отношения между советским и афганским народами, и по причине допущенных руководством страны ошибок, о чем уже говорилось.

Поэтому вместо стабилизации обстановки с вводом наших войск все больше имели место вооруженные столкновения, а значит, все больше страданий, слез, крови и гибели людей — афганских и советских. Однако ответственность за это несчастье надо поделить между Москвой, Вашингтоном, Кабулом и Исламабадом. Разумеется, если бы Москва не ввела наши войска в Афганистан, то не было бы и проблем для советских людей. Если бы Кабул настойчиво не просил, а Х. Амин вел нормальную политику, то также не было бы и решения Москвы на ввод. Но вообще и Москвой, и Кабулом тогда двигали благородные цели: Москва искренне хотела оказать помощь своему соседу в стабилизации обстановки и не намерена была вести боевых действий (а тем более оккупировать страну), Кабул внешне хотел сохранить власть народа (хотя Амин лично был далек от этого). Несомненно, к боевым действиям враждующие в Афганистане стороны подталкивали именно Вашингтон и его сателлиты. Поэтому, кроме пропагандистских мер, сюда были брошены огромные финансы и материальные средства (США для войны против Советского Союза чужими руками ничего не жалели). При этом Исламабад был превращен в главную базу, где оппозиция могла содержать свои силы за счет беженцев, готовить боевые отряды и управлять отсюда боевыми действиями. Исламабад в перспективе, несомненно, рассчитывал заполучить Афганистан в свое подчинение. Грели же руки на этом горе и другие страны, продавая оппозиции свое оружие.

Итак, ввод советских войск в Афганистан с конца декабря 1979 года и в течение первой половины января 1980 года состоялся. Началась почти десятилетняя эпопея, равноценная для Советского Союза самосожжению.

Как уже читателю известно, США и их приспешники накануне ввода наших войск максимально затихли, чтобы не спугнуть Советский Союз. А когда наши войска все-таки были введены, вот тут уж Картер и его администрация, особенно Бжезинский, наупражнялись в антисоветизме досыта. Президент США даже направил Л. Брежневу послание (естественно, его готовил Бжезинский) с негативными оценками этого шага советского руководства и дал понять, что все это повлечет за собой тяжелые последствия.

В связи с этим окружение Леонида Ильича взвилось — как он посмел?! Только один А. Н. Косыгин отказался комментировать выпад Картера и всех остальных западников. Ведь фактически его не послушали, а в итоге все начинает развиваться по сценарию, который Алексей Николаевич предвидел, а поэтому и хотел всячески уберечь нашу страну от тяжелых издержек. Да и первоначальная позиция всех основных фигур в Политбюро тоже что-то значила, и он надеялся на них. Взять хотя бы такие заявления. Громыко: «…Если мы пойдем на такой риск, как ввод войск, то конечно, получим плюсов куда меньше, чем минусов»; Андропов: «…Я думаю, что относительно ввода войск нам решения принимать не следует. Ввести свои войска — это значит бороться против народа, давить народ, стрелять в народ. Мы будем выглядеть как агрессоры, и мы не можем допустить этого». Даже Устинов под давлением обстоятельств говорит: «Я так же, как и другие товарищи, не поддерживаю идею ввода войск в Афганистан». И вдруг все изменилось.

Но шаг сделан. Теперь оставалось одно: оберегая политическое лицо нашей страны и выдерживая взятый курс, всесторонне обеспечить намеченный план ввода наших войск и временное их пребывание в Афганистане.

В связи с этим руководство страны готовит ответное письмо Л. Брежнева на послание Картера. Уже 29 декабря 1979 года Леонид Ильич подписывает его и направляет президенту США.

Вот его краткое содержание:

« Уважаемый господин Президент!

В ответ на ваше послание считаю необходимым сообщить следующее. Никак нельзя согласиться с Вашей оценкой того, что сейчас происходит в Демократической Республике Афганистан. Через Вашего посла в Москве мы в доверительном порядке уже дали американской стороне и лично Вам… разъяснения действительно происходящего там, а также причин, побудивших нас положительно откликнуться на просьбу правительства Афганистана о вводе ограниченных советских воинских контингентов.

Странно выглядит предпринятая в Вашем послании попытка поставить под сомнение сам факт просьбы правительства Афганистана о посылке наших войск в эту страну. Вынужден заметить, что отнюдь не чье-то восприятие или невосприятие этого факта, согласие или несогласие с ним определяет действительное положение дел. А оно состоит в следующем.

Правительство Афганистана на протяжении почти двух лет неоднократно обращалось к нам с такой просьбой. Кстати сказать, одна из таких просьб была направлена нам 25 декабря с. г. Это знаем мы, Советский Союз, об этом в равной мере знает афганская сторона, которая направляла нам такие просьбы.

Хочу еще раз подчеркнуть, что направление ограниченных советских контингентов в Афганистан служит одной цели — оказанию помощи и содействия в отражении актов внешней агрессии, которая имеет место длительное время и сейчас приняла еще более широкие масштабы…

…Должен далее ясно заявить Вам, что советские воинские контингенты не предпринимали никаких военных действий против афганской стороны и мы, разумеется, не намерены предпринимать их (и афганская сторона не предпринимала мер сопротивления, наоборот — советские войска были встречены как друзья).

Вы делаете нам упрек в своем послании, что мы не консультировались с правительством США по афганским делам, прежде чем вводить наши воинские контингенты в Афганистан. А позволительно спросить Вас — Вы с нами консультировались, прежде чем начать массивную концентрацию военно-морских сил в водах, прилегающих к Ирану, и в районе Персидского залива, да и во многих других случаях, о которых Вам следовало бы как минимум поставить нас в известность?