Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 7

Все это было сказано в первые дни и месяцы войны, когда, казалось, никакого просвета нет.

Решения, принятые Сталиным в 1941 году, не только обеспечили Великую Победу нашему народу и народам мира, но и открыли для нашей страны широкие горизонты в первые и последующие десятилетия. Советский Союз стал в один ряд с Соединенными Штатами.

Эти решения принимались не просто после глубокого изучения и осмысления боевой обстановки, всестороннего анализа оперативно-стратегической ситуации, а были по сути своей сложным сплетением самых разных факторов, категорий и структур: военно-политических, социально-экономических, морально-психологических и духовно-идеологических.

Конечно же, эти решения должны были приниматься и принимались только своевременно и, сокрушая все препятствия (в том числе установившиеся каноны, нормы и традиции), безусловно, они выполнялись под постоянным давлением сталинской воли и неослабным наблюдением Сталина. Всю войну Сталин был бодрствующим Верховным Главнокомандующим, работая фактически день и ночь и детально зная обстановку на всем фронте и в тылу.

Но псевдодемократами (а сейчас уже и демократами) все это намеренно игнорируется. А вот «нарушение» прав человека и «культ личности» постоянно муссируются. И это у них может относиться именно и только к Сталину. У Хрущева, как и у последующих лидеров, культа не было, хотя сами они старались его создать (особенно Хрущев). Кто мог хоть мало-мальски из них приблизиться к авторитету Сталина? Да никто. Демократы считают, что только при Хрущеве, по их взглядам, наступило «потепление». При Горбачеве — гласность, плюрализм и демократия. При Ельцине — независимость, реформы и строительство «новой» России. Это у них все — выдающееся!

А вот Сталин — это одни страдания… Да и вообще 70 лет советской власти у нас в стране — это черная зияющая дыра. Непонятно только, как могли из такой дыры за каких-то 15 последних лет сделать миллиардные богатства абрамовичи, фридманы, чубайсы, черномырдины и прочие кохи (разумеется, с помощью и прямым участием Горбачева и особенно Ельцина)? Как? Ведь дыра! И сейчас качают и сколачивают несметные богатства и отправляют в основном за рубеж. Морганы и Рокфеллеры сколачивали свои богатства сотнями лет и в итоге имеют-то в два раза меньше того, что имеют наши. Но они не отправляли своих капиталов в Россию. Наоборот, принимают русские капиталы у себя и расширяют производство.

Но вернемся к Сталину и начальному периоду Великой Отечественной войны.

В журнале «Слово» (2002, № 2) помещена статья историка Льва Алексеевича Исакова. Это анализ деятельности Сталина с глубокими и философскими выкладками. Статья касается предвоенного и начального периода войны. Меня она порадовала не только тем, что наши взгляды с автором совпадают, но он, автор, обладая уникальным материалом и личным даром, классически все это подал читателю.

Входя мысленно в контакт с Исаковым, я разделяю его два принципиальных положения (и это новое в историо- графии).

Первое положение — это то, что Красная Армия еще не могла в 1941 году успешно противостоять вермахту, в том числе отразить первый удар и не допустить вторжения противника.

Мы всегда должны помнить оценку Сталиным начального периода войны: «Наше отступление было не следствием свободного выбора, а тяжелой необходимостью». И вот эта необходимость, конечно, обуславливалась теми конкретными обстоятельствами боевой обстановки, которые складывались с началом войны. Но важнее другое: Сталин еще до нападения Германии чувствовал эту необходимость и возможную трагичность начального периода войны с потерей территории. Он понимал, что ситуация сложится именно так.

А почему он мог это представлять? Во-первых, кампании 1938 и 1939 годов на Дальнем Востоке и 1939–1940 годов в Финляндии хотя и закончились победно, но не продемонстрировали высокий уровень подготовки нашей армии. Вот почему вместо Ворошилова наркомом обороны назначается Тимошенко — сильная активная фигура, с приходом которого методы подготовки войск решительно изменились к лучшему. Кстати, одновременно было заменено фактически все руководство наркомата обороны. Это было очень правильное решение Сталина, хотя, на мой взгляд, несколько запоздалое (щадил Ворошилова).

Во-вторых, у нас перед войной только наладилось серийное производство новых танков, орудий и самолетов. Требовалась хотя бы пара лет, чтобы оснастить наши войска новейшей боевой техникой и вооружением на 70–80 %.

В-третьих, немецкая армия с 1939 по 1941 год прошла всю Европу, разгромила армии многих государств и имела богатейший опыт боевых действий, который был совершенно несопоставим с опытом наших войск с Японией и с Финляндией. Вся армия Германии была в движении. Одно управление этой миллионной вооруженной массой много значило для повышения опыта генералитета вермахта.

В-четвертых, Гитлер, захватив всю Европу, перевел экономику европейских стран на военный режим работы. Фактически заводы этих стран работали на обеспечение военной машины гитлеровской Германии. То есть экономика всей Европы против экономики СССР.

В-пятых, Сталин знал, что заключенный Советским Союзом с Германией пакт о ненападении для Гитлера ничего не значит и фюрер отлично понимает, что с каждым годом СССР наращивает мощь, поэтому оттягивать войну нельзя. В то же время Сталин, ставя себя в положение немецкого руководства, ясно представлял, что это авантюризм. СССР не Европа, а его Красная Армия будет биться за интересы своего народа не на жизнь, а на смерть.

В-шестых, несмотря на полное представление сложившейся ситуации, Сталин по многим политическим и военным соображениям не мог провести ряд мероприятий (объявление всеобщей мобилизации, приведение пограничных военных округов в полную боевую готовность за неделю до начала военных действий и т. д.).

Наконец, в-седьмых, сосредоточение немецких войск в огромных масштабах на Востоке в стратегическом плане подтверждало намерение Германии о нападении на Советский Союз, что отвечало интересам еще не до конца разгромленного Гитлером Запада.

Все это Сталин прекрасно понимал, а потому и представлял, что начальный период войны для Советского Союза может сложиться крайне трагически, но при всех условиях страну надо было спасти. Поэтому и все его помыслы были посвящены картине предстоящих событий, которую он (я уверен) многократно проворачивал в уме, стараясь не упустить ни одной детали. Он готовил страну, себя и свое окружение к решающей схватке.

В связи с этим нелишне вспомнить, какие конкретно военные цели в связи с реально существующей военной угрозой Советскому Союзу ставились руководством страны в предвоенных пятилетних планах (разумеется, кроме других экономических, общехозяйственных, социальных, в сфере науки, культуры, искусства и т. д.). Об этом подробно пишет Л. А. Исаков.