Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 1

К нам в сводный полк 1-го Белорусского фронта (каждый фронт на параде был представлен сводным полком) приехал маршал Советского Союза Г. К. Жуков, командовавший этим фронтом на заключительном этапе войны. В ходе беседы с группой воинов он, кроме других вопросов, сообщил: «Послезавтра из Берлина должны доставить Знамя Победы. Для его встречи и сопровождения необходим почетный караул». И, указав на меня, сказал командиру полка: «Этого гусара назначить начальником почетного караула и подобрать соответствующий личный состав». Во время беседы оказалось так, что я стоял против маршала. Возможно, эта случайность и стала решающей. Конечно, такое задание было для меня большой наградой и доверием. Естественно, что поручение было исполнено с максимальной ответственностью, четкостью и старанием, которых и требовало это необычное историческое Знамя.

Во время его приема были совершены все ритуалы, в том числе прохождение торжественным маршем со Знаменем Победы перед руководством страны и присутствовавшими здесь военачальниками. Думаю, нет надобности объяснять читателю, какие чувства переживали мы в те волнующие, незабываемые минуты…

Но в жизни так уж получается, что радость соседствует с печалью. Сразу же после этого памятного для меня дня произошло трагическое событие — мы провожали в последний путь командующего 5-й Ударной Армии 1-го Белорусского фронта, первого советского коменданта и начальника гарнизона города Берлина, Героя Советского Союза генерал-полковника Николая Эрастовича Берзарина. Это был прекрасный полководец. Он высоко проявил себя в годы гражданской войны. Командовал дивизией, корпусом и армией на Дальнем Востоке. В годы Великой Отечественной войны ему довелось командовать четырьмя армиями (кстати, А. А. Гречко командовал пятью армиями). Николай Эрастович трагически погиб при исполнении служебных обязанностей — разбился на мотоцикле в центре Берлина.

Наступило незабываемое, историческое утро 24 июня 1945 года. Древняя Красная площадь, кажется, помолодела и похорошела несказанно. К 9 часам все гостевые трибуны заполнены. Войска замерли в ожидании начала торжества. В строю — десять сводных полков десяти фронтов. Они стоят в такой последовательности и в таком порядке, в каком вели сражения на завершающем этапе войны — справа налево, с севера на юг, от Карельского фронта и до 3-го Украинского. Здесь же Московский гарнизон — военные академии, училища, воинские части…

Наш сводный полк 1-го Белорусского фронта стоял почти напротив Мавзолея (с некоторым смещением вправо). Находясь в первой шеренге первого батальона, я имел прекрасную возможность наблюдать всю незабываемую картину — как до торжественного прохождения, так и во время движения сводных полков. Казалось, мы не дышали, только слышно было, как бьется сердце.

Напряжение по мере приближения начала торжества усиливается. Оно имеет какое-то сходство с тем чувством, которое приходилось испытывать на передовой во время артиллерийской подготовки — вот все ближе и ближе тот миг, когда надо броситься в атаку. Или, наоборот, когда на тебя обрушивается шквал огневых ударов артиллерии противника, знаешь, что вот-вот он бросится в атаку и надо, собрав все силы, отразить этот ожесточенный натиск врага.

За несколько минут до десяти на Красную площадь на вороном коне выезжает командующий парадом маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Почти одновременно на Мавзолей поднимаются руководители нашего государства во главе с И. В. Сталиным. Их тепло приветствуют гостевые трибуны. К. К. Рокоссовский командует: «Парад, смирно!» Кремлевские куранты отбивают 10 часов. Ворота Спасской башни открываются, и на белоснежном коне стремительно и торжественно появляется принимающий парад маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Мощный оркестр взорвался любимым советским народом гимном Глинки «Славься!». Маршалы сблизились перед центральной трибуной. К. К. Рокоссовский доложил Г. К. Жукову о готовности парада. Оба начинают торжественный объезд войск. Останавливаясь перед группами колонн, Жуков поздравляет участников парада с победой над фашистской Германией. Воины отвечают громовым «Ура».

Мы все переживали за гарцующих в рискованном галопе военачальников. Каменная брусчатка площади была мокрой от дождя, и конь мог легко поскользнутся. Но все обошлось. Жуков поднимается на Мавзолей и произносит историческую речь, которая закончилась здравицей в честь советского народа и его славных Вооруженных Сил.

После мощного троекратного «Ура!» прозвучал гимн Советского Союза, затем прогремели пятьдесят залпов артиллерийского салюта, и началось торжественное прохождение войск. Первый сводный полк прошел перед трибунами в десять тридцать. Наш — поравнялся с Мавзолеем в десять пятьдесят. Его вел первый заместитель командующего войсками 1-го Белорусского фронта генерал армии В. Соколовский (во главе всех остальных полков, кроме 2-го Белорусского, шли командующие фронтами). Затем шагала шеренга командования фронтом и командармов, в том числе шел командующий нашей 8-й Гвардейской Сталинградской армией генерал-полковник В. И. Чуйков. За ними три шеренги воинов несли боевые знамена дивизий со множеством орденов и орденских лент… Мы шли как монолит — не колыхаясь. Все взоры были обращены на Сталина.

И вот наступил незабываемый момент, знакомый всем советским людям по кинохронике и фотоснимкам. Двести воинов под барабанную дробь бросают к подножию Мавзолея двести фашистских знамен поверженной Германии. Когда-то их носили высоко поднятыми на торжествах в Берлине и почти во всех странах покоренной Гитлером Европы. Теперь советские воины-победители с презрением бросают эти знамена и штандарты на мокрую брусчатку нашей святой Красной площади…

Парад длился два часа. После прохождения сводных полков наших фронтов, полка Войска Польского и полка Военно-Морского Флота на площадь вышли воины Московского гарнизона, а затем и боевая техника. Из-за дождя, перешедшего в ливень, не состоялась демонстрация трудящихся Москвы, но народ в городе не расходился. К вечеру дождь утих, и все улицы и площади столицы были переполнены москвичами, гостями и воинами Вооруженных Сил. Все пело и плясало. Такого торжества матушка-Москва не видела со дня своего сотворения.

В 23 часа небо осветилось огромным количеством мощных прожекторов. В воздухе появились сотни аэростатов, с которых посыпались тысячи цветных и осветительных ракет, а им навстречу с земли раздались залпы фейерверка с разноцветными огнями.

Не только Москва отмечала этот великий праздник Победы — ликовала вся наша страна, ликовала вся планета.

Ни у кого тогда, а у меня и сейчас, не было сомнения, что все человечество должно поклониться нашему народу за величайший подвиг избавления от гитлеровского нацизма. Поклониться и вечно помнить об этом и о тех жертвах, что принес советский народ на алтарь освобождения..