Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 1

Утратив после Сталинграда стратегическую инициативу, но показав весной 1943 года все-таки еще свои возможности, Гитлер, однако, не мог смириться с тем, что инициатива теперь останется у Красной Армии. Мало того, его постоянно преследовала идея реванша за сталинградский котел. Надо было хоть как-то реабилитировать себя в глазах немцев. И вот выдался такой случай.

Группа немецких армий «Центр» под командованием Клюге, удерживая Орел, своими главными силами глубоко вдавливала линию фронта на восток и, нависая с севера над Курском, создала тем самым орловскую дугу. Одновременно группа армий «Юг» под командованием Манштейна в ходе весенней эпопеи (которая разыгралась в районе юго-западнее Харькова) вынудила наши войска отойти и оставить значительную территорию, в том числе Харьков и Белгород. Линия фронта южнее Курска была значительно отброшена на восток. Таким образом образовалась Курская дуга с нашими войсками — она, имея в центре Курск, значительно выступала на запад. Этот выступ (120 км по фронту и 200 км в глубину), конечно, вызывал у немецкого командования соблазн «подрезать» его под основание, окружить и в конечном итоге уничтожить группировку наших войск. Тем самым можно было бы устроить второй Сталинград, но уже для советской стороны. Немецким командованием и был составлен такой план действий. Он предусматривал нанесение удара с севера — из района Орла и с юга — из района Белгорода. По этому замыслу ударные клинья должны были сомкнуться далеко восточнее Курска. Тем самым достигалась цель окружения крупной группировки наших войск.

Но надо отметить, что, несмотря на дерзкую идею, Гитлер уже не тешил себя авантюристическими помыслами о покорении России. Он больше думал, как выпутаться из этой истории, сохранив свое лицо и тем более не допустив разгрома Германии. Очевидно, Сталинградская битва его надломила. Плюс тяжелая внутриполитическая обстановка в Италии, где как раз уже свергли Муссолини, а дуче был главный союзник Германии. Об этом свидетельствует немецкий генерал Типпельскирх в книге «История Второй мировой войны» (Бонн, 1954; перевод издательства «Иностранной литературы», 1956). В частности, он говорит, что в одной из речей перед наступлением под Курском Гитлер заявил о своем твердом решении перейти к стратегической обороне. «Германия, — сказал он, — должна отныне изматывать силы своих врагов в оборонительных сражениях, чтобы продержаться дольше, чем они; предстоящее наступление имеет целью не захват значительной территории, а лишь выпрямление дуги, необходимое в интересах экономии сил. Расположенные на Курской дуге русские армии должны быть уничтожены — нужно заставить русских израсходовать все свои резервы в боях на истощение и тем самым ослабить их наступательную мощь к предстоящей зиме» (с. 313).

Немецкое командование отдавало себе отчет в том, что позиционная оборона не удовлетворяла требованиям поставленной цели — изматывания противника, пишет далее Типпельскирх. Фактически она изнуряла свои силы значительно больше, чем силы противника. В то же время генерал отмечает, что разведка русских, конечно, обнаружила подготовку войск вермахта к наступлению и, разумеется, русские приняли необходимые контрмеры. Правда, он лукавит, совершенно ничего не говоря о нашей контрподготовке, которая была лейтмотивом нашей Ставки ВГК.

Буквально за несколько часов до начала немцами артиллерийской и авиационной подготовки наши тысячи орудий минометов и самолетов наносят мощнейший удар по изготовившимся к наступлению войскам противника — по их живой силе, скоплениям танков, огневым позициям артиллерии и пунктам управления. В результате немецко-фашистские войска понесли значительный урон, но не смогли сразу прорвать нашу оборону. Вводя все новые и новые резервы, немецкое командование все-таки рассчитывало выполнить приказ фюрера — окружить и уничтожить наши войска в районе Курска. Конечно, достигнув этой цели, они решали бы важную стратегическую задачу — получение определенной реабилитации за катастрофу под Сталинградом. Но повергнутым в Сталинградской эпопее не суждено уже было подняться с колен. 9-я немецкая армия, наступавшая с севера, продвинулась всего лишь на 12 километров, а 4-я танковая армия, нанося удар навстречу с юга, прошла 35 километров и заглохла.

Немцы начали свои атаки 5 июля. А уже 12 июля, отразив главный удар противника, но фактически в самый разгар сражения наши войска Западного и Брянского фронтов перешли в контрнаступление севернее и восточнее Орла. Затем к ним подключается Центральный фронт, который наносит удар с юга. Красная Армия продвигалась стремительно. Противник понял, что удерживать прорванный на нескольких участках фронт нет смысла. Прикрываясь мощным заслоном и неся огромные потери, немецкое командование делает попытку отвести свои войска на линию восточнее Брянска.

3 августа на южном фасе Курской дуги, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, войска Воронежского и Степного фронтов тоже перешли в контрнаступление. А в последующем к ним присоединился и Юго-Западный фронт. 5 августа 1943 года в столице нашей Родины Москве впервые прогремел артиллерийский салют. Он был посвящен нашим войскам, которые освободили Орел и Белгород.

Гитлер и немецкое командование в очередной раз были потрясены развитием событий. Мир восхищался доблестью Советских Вооруженных Сил и нашим советским народом. Касаясь событий под Курском, Ф. Рузвельт 29 июля по радио сказал: «Русские не только ликвидировали это наступление, но и продвинулись согласно своим собственным планам… Спасая себя, Россия рассчитывает спасти весь мир от нацизма. Мы должны быть благодарны этой стране, которая сумеет также быть хорошим соседом и искренним другом в мире будущего» (журн. «За рубежом, 1970, № 19, с. 5, 6).

В ходе Курской битвы хорошо проявила себя связка действий группы фронтов, которые на этом направлении подключались в определенное время к месту проводимой стратегической операции. Вот и наш Юго-Западный фронт, подключаясь, конечно, использовал результаты этой битвы, но все делалось в развитие общего стратегического замысла.

Разрабатывая летне-осеннюю кампанию 1943 года, Ставка ВГК Советского Союза, располагая к этому времени более 400 стрелковыми и кавалерийскими дивизиями и 28-ю танковыми и механизированными корпусами плюс резерв: 20 стрелковых дивизий и 8 танковых и механизированных корпусов («История Второй мировой войны 1939–1945 гг.». М., 1976, т. 7, с. 189–190), приняла решение нанести главный удар на Юго-Западном стратегическом направлении. Поэтому на этом участке фронта, который составлял одну треть от всего советско-германского фронта, были решительно сосредоточены основные силы Красной Армии: 50 процентов личного состава, свыше 40 процентов артиллерии и минометов, около 70 процентов танков и более 50 процентов боевой авиации.