Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 3

И все-таки каждый остался при своем мнении, хотя заместитель министра обороны по строительству не мог упрекнуть меня в целом — благоустройство и повышение комфортности военных городков приобрели у нас большие масштабы. Наоборот, похвалил, но усомнился, что все это можно сделать за счет тех средств, которые выделяются округу министром. Разумеется, я не раскрыл ему своих «секретов». И не потому, что не хотел, чтобы он об этом знал. Я был уверен, что ему доподлинно известно все: те же наши строители все это преподносили своему главному начальнику на блюдечке. Не исключаю, что все мои действия по отысканию дополнительных денежных и материальных средств на строительство были известны и министру обороны. Но важно, что я сам не говорил об этом, стараясь не афишировать сложившееся статус-кво. Если же я об этом доложу официально, придется разбираться — нет ли здесь каких-нибудь нарушений. Тогда любое отклонение от инструкций считалось серьезным нарушением. Следовательно, надо пресечь его на корню. А если не докладывать, но делать благое дело, то оно всеми воспринималось правильно. Поэтому свои «хитрые» сомнения Геловани высказал не столько для того, чтобы побудить меня к откровению, сколько дать понять, что ему все известно.

Обсудили мы с ним все принципиальные вопросы и по даче «Орел». Договорились, что я слетаю туда со своими специалистами и оценю все на месте. Приблизительно через месяц я представил доклад о целесообразности строить одно комплексное здание: по центру — жилую «башню» на 160 мест, а справа и слева примыкающие к ней столовую и над ней клуб, а с другой стороны — лечебный корпус и здание администрации. Получив одобрение, мы приступили к проектированию. Пока копались с документацией, я все-таки начал строить (и за 1975-й и частично 1976-й годы построил) хорошую современную дорогу от основной магистрали к будущему санаторию «Орел» (т. е. как приемник дачи). Однако к строительству самого санатория не приступили — внезапно умер Андрей Антонович. Через полгода говорю Геловани, что надо бы предусмотреть финансирование на следующий год. А он мне: «При этом министре (то есть Д. Ф. Устинове) и не заикайтесь, хотя бы полтора года, ни о каких санаториях».

Я решил ждать. Через некоторое время скоропостижно скончался Геловани. На его место пришел Николай Федорович Шестопалов. Естественно, не будет же молодой заместитель министра по строительству начинать свои первые в новой должности шаги со строительства санаториев. Поэтому на мой вопрос «Как быть?» — он ответил: «Надо докладывать только лично, но при удобном случае, и не по телефону, а тем более не по почте». Такой «удобный» случай мне представился только в 1979 году, но меня вскоре забрали в Генеральный штаб. Мои просьбы и советы, обращенные к новому командующему войсками округа генералу В. А. Беликову, результатов не дали, и этот вопрос «умер». О чем я сожалею по сей день.

Но вернемся к тому времени, когда я еще был командующим и совершал визиты во время пребывания в Москве. В тот раз, после Геловани, я отправился к начальнику Генерального штаба генералу армии Виктору Георгиевичу Куликову. Доложил, как и министру, все по округу, затем все то, что решил у министра обороны и у Геловани, после чего спросил:

— Можно ли округу проявить новаторство?

— Смотря в чем, — уклонился Виктор Георгиевич от прямого ответа.

— В повышении боевой и мобилизационной готовности, — ответил я.

— Несомненно. За это даже будем поощрять, — сказал генерал.

Тогда я подробно рассказал ему о наших шагах в этой области — закладке на хранение поступаемых из промышленности автомобилей вместо тех, которые мы должны «россыпью» получать из народного хозяйства. При этом подчеркнул, что на общем техническом состоянии автомобильного парка округа это скажется только положительно, ведь приписанные машины из народного хозяйства, как правило, не имеют 100-процентной гарантии.

Виктор Георгиевич внимательно меня выслушал и, не сказав ни слова, позвонил начальнику Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба генерал-полковнику Волкову, приказав ему срочно зайти. Пока тот шел, Куликов, глядя в окно и о чем-то думая, все повторял: «Интересно, интересно…» Через пару минут Анатолий Васильевич Волков был в кабинете начальника Генштаба.

— Тут вот командующий с одной идеей приехал. Послушай его, — сказал Виктор Георгиевич, попросив меня повторить все, о чем только что доложил ему.

Ничего не подозревая, я всё повторяю и даже кое-что детализирую.

— Ну, что скажешь? — спрашивает Куликов.

— Так тут вывод может быть только один, — не задумываясь, отвечает Волков, — то количество машин, которое дает Генеральный штаб Прикарпатскому военному округу, слишком завышено. Надо уменьшить эту цифру.

— Правильно, — решительно поддержал его Куликов, — и уменьшить ровно настолько, сколько округ закладывает на хранение.

Такого оборота я, естественно, не ожидал. Вспылив, я, конечно, весь свой гнев обрушил на Волкова, который, не желая вникнуть в суть проблемы, подсказывает начальнику Генштаба провокационные решения и тем самым подрывает авторитет такого высокого органа. В свою очередь Волков заметил, что я со своей колокольни дальше округа ничего не вижу, а «мы решаем общегосударственные задачи». Так, наверное, продолжалось бы долго, если бы Куликов не принял решение выпроводить нас обоих из его кабинета:

— Ну, вот что, Анатолий Васильевич, забирай командующего к себе и разбирайтесь.

Отчаянно ругаясь, мы вышли. Волков предложил пройти к нему.

— Мне у вас делать нечего, — резко бросил я. — Это вы отправляйтесь в свой кабинет и думайте, как теперь выйти из этого идиотского положения, которое вы сами создали. Но имейте в виду, если только вы посмеете занизить округу количество автомобилей, я пойду на самые крайние меры, вплоть до обращения к министру обороны.

Уходил из Генштаба в расстроенных чувствах. Ведь принес прекрасную идею. Мало того, она уже апробирована. И вдруг в нашем высшем органе все ставят с ног на голову! Да еще намереваются наказать округ — ущемить его интересы. «Этого я, конечно, не допущу», — думал я про себя. Однако позже, поостыв, занимался самокритикой: «Наверное, я погорячился, пригрозив Волкову обращением к министру обороны». Но дело уже было сделано.

Забегая вперед, должен отметить, что, видимо, мое объяснение с Анатолием Васильевичем Волковым было оправдано — никаких санкций к нашему округу по части сокращения лимита машин из промышленности Генеральный штаб так и не предпринял. Поэтому мы могли продолжать начатую линию, не афишируя это и ни с кем не делясь опытом, дабы не навлечь еще раз на свою голову лишней мороки.