Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 3

Так вот, ехал я на полигон и думал об А. А. Гречко. Да, это настоящий министр! Буквально за сутки он смог своей личной проверкой авиационного, мотострелкового и танкового полка по главным вопросам составить полную картину о состоянии дел в округе. И хоть танковые стрельбы меня пока огорчили, но хватка министра, конечно, достойна подражания. Его частная проверка совершенно никого не выбила из колеи программы, но стимулировала нас к более активным действиям, потребовала внесения поправок и дополнений в программу боевой учебы.

Надо заметить, что А. А. Гречко «поддерживал необходимый тонус» во всех Вооруженных Силах. А ведь представьте, какая это махина. Только в Сухопутных войсках 18 военных округов и групп войск, которые размещены от Германии до Чукотки, Камчатки и Сахалина, от Кольского полуострова, порта Тикси и острова Новая Земля до Кушки, Термеза и Даурии. Так это только Сухопутные войска! А еще четыре флота Военно-Морских Сил, а Ракетные войска стратегического назначения (несколько армий, и все разбросаны по всей стране), а округа и армии ПВО, а воздушные армии ВВС центрального подчинения. Свыше сотни военных училищ и военных академий, заводов, арсеналов, баз и складов, более миллиона человек военных строителей. А еще постоянные контакты и взаимодействие с КГБ, МВД и военно-промышленными комплексами.

И везде он должен успеть, все он должен знать, на все обязан влиять. А самое главное — обязан поддерживать Вооруженные Силы на высоком уровне готовности к действиям по защите Отечества. И он везде успевал и все делал превосходно, хотя ему уже перевалило за семьдесят!

На полигон я приехал, когда уже совсем стемнело. Началась ночная стрельба. Из полка отстрелялась приблизительно одна треть. Тянули уже на четверку, хотя и с трудом. Но стрельбы ночью — дело сложное, темнота, конечно, влияла на результаты, хотя личный состав и имел хорошие навыки в этом отношении. Успокаивало то, что в тылу и на фланге, где находилась площадка контрольных стрельб, проводились занятия с заездами по различным вариантам упражнений. И лишь после этого экипаж попадал на огневой рубеж.

Стрельбы продолжались до четырех часов утра. Все переживания закончились, когда подвели предварительный итог. Выполнение было высокое — 90 процентов. Однако отличных оценок было мало. Поэтому общая оценка вырисовывалась «хорошая». Для внезапной проверки, да еще силами министра обороны и с его личным участием — это результат был, конечно, приличный. И хоть внутри и подсасывало: «Можно было бы лучше», но и с такими показателями отчитаться было не стыдно.

Приказав, чтобы полк отдохнул до утра и после завтрака отправился в пункт постоянной дислокации, я с комиссией отправился во Львов. Оставив всех в гостинице, приехал в штаб, где меня уже ждали офицеры из оперативного управления и управления боевой подготовки. Я им наговорил суть донесения на имя министра обороны и приказал через час представить проект шифровки, а сам стал приводить себя в порядок. Бреясь, глянул в зеркало — оттуда на меня смотрело незнакомое заросшее лицо с синими кругами вокруг глаз. «Да, — подумал я, — не поспал только одну ночь, а уже синяки. А ведь бывало и три, и четыре ночи не спишь, и никаких тебе синяков. Да, как время идет — уже пятьдесят…»

В 7 часов подписал донесение. Оно состояло из трех разделов: проверка авиационного полка — кратко без оценок; проверка мотострелкового полка — подробнее, в том числе с перечислением недостатков, которые отметили проверяющие, однако с примечанием, что полк вышел в назначенный район в установленные сроки в полном составе; проверка танкового полка — подробно. Разумеется, упомянул, что проверяющие дали полку за дневные и ночные стрельбы штатным снарядом хорошую оценку. В заключение перечислил выводы, которые делает для себя округ, и сообщил, что эти вопросы будут рассмотрены на заседании Военного совета.

В 8 утра звоню в приемную министра обороны. Ответивший мне полковник Пушкарев сказал, что шифровка получена и уже в папке на столе у министра, Андрей Антонович ожидается в 8.30 — будет смотреть материалы к заседанию Политбюро ЦК. Сообщил также, что стоящий рядом генерал Сидоров шлет мне привет. Я попросил передать ему трубку и после приветствий задал вопрос:

— Надо ли мне звонить министру, если в шифровке все изложено, тем более что время у него ограниченное.

— Валентин Иванович, я советую все-таки доложить. Коль он вам лично сказал: «Позвонить!» — какой тут может быть разговор. Как только Андрей Антонович подъедет, я сразу дам вам знать и вы позвоните.

Так я и сделал. Во время доклада министру сообщил фактически то, что написал. Министр обороны спросил, когда закончились стрельбы, не было ли происшествий и чем сейчас занимается полк. В заключение он приказал собрать оставленных генералов и офицеров, передать им, что со своими задачами они справились, и отправить их в Москву. Что мною и было выполнено.

Не успел я поделиться впечатлениями со своими соседями — с командующими войсками Киевского и Одесского военных округов — о том, что министр обороны на нас нагрянул с внезапной молниеносной проверкой (как гром с ясного неба), как вдруг приходит начальник штаба округа генерал-лейтенант В. А. Аболенс и сообщает:

— Товарищ командующий, у нас через месяц предстоят учения, на которых должны присутствовать иностранцы. Замысел и план проведения учения в Генеральном штабе утверждены.

— Когда мы сможем собрать исполнителей и обсудить план?

— Сегодня.

— Хорошо. После обеда собираемся в зале заседания Военного совета. А сейчас прикажите прислать все документы по учению мне — я предварительно с ними поработаю.

И опять всё закрутилось.

Изучение плана и его уточнение. Распределение обязанностей. Рекогносцировка и подготовка местности, где будут проходить основные эпизоды «боев»: строительство смотровых площадок, согласование с местными органами вопросов действия войск за пределами полигонов, привлечение и подготовка войск, которые должны участвовать в учении, и т. д.

Бесспорно, готовить и проводить такого рода учения значительно сложнее, нежели обычные. Ведь надо подбирать такие участки местности, которые бы хорошо просматривались, а приглашенные на учения иностранцы могли бы воочию удостовериться, какова степень подготовки войск, задать вопросы и т. д. И хоть к учениям привлекались всего лишь три развернутые общевойсковые и одна артиллерийская дивизия, несколько специальных бригад и отдельных полков (в том числе авиационных), всего около 70 тысяч человек, — заниматься приходилось с ними очень много. Через тридцать лет после окончания Второй мировой войны мы должны были продемонстрировать, что сила, которая повергла в прах фашистскую Германию и ее вермахт, а также германских сателлитов, не только не угасла, а увеличилась во много крат. Такие учения, в первую очередь, носили военно-политический характер. Гости должны были сделать для себя вывод о том, что если раньше Вооруженные Силы СССР были той мощью, шутить с которой опасно, то сейчас об этом даже и подумать нельзя.