Анатолий Сульянов - Расколотое небо

Горегляд недовольно отодвинул тарелку, залпом выпил компот и поднялся из-за стола вместе с Севериным.

— Прошу позволения покурить на улице.

Махов разрешил кивком головы и принялся за сочный бифштекс.

После ухода Горегляда и Северина Колодешников осведомился:

— На ужин, товарищ полковник, что пожелаете?

— Я в еде нетребовательный, полагаюсь на вас.

Махов поблагодарил за обед и в сопровождении Брызгалина и Колодешникова вышел на улицу.

Руководящий состав полка собрался в методическом классе, ожидая Махова: начальник штаба майор Тягунов раздвинул шторы на календарных планах, схемах выполнения задач и упражнений курса, сетевых графиках войсковых испытаний.

Заметив появившегося в дверях Махова, подал команду.

Махов выслушал рапорт и прошел за покрытый зеленым сукном стол.

— Прошу вас сюда. — Вадим Павлович пригласил к столу Горегляда, Северина, Тягунова и Брызгалина. — Кто отсутствует?

— Майор Пургин в краткосрочном отпуске из-за тяжелого состояния матери, — доложил Тягунов.

— Кто за него?

— Капитан Васеев.

— Не нравится мне, уважаемые товарищи, как вы работаете, — раздраженно начал Махов. — Все-то у вас течет ровненько и гладко. Полеты через день, нагрузка на самолеты неполная, часть из них простаивает. Не все скрытые резервы используете. Не все! Такой темп, честно вам говорю, нас не устраивает. Войсковые испытания нового истребителя в эскадрилье Пургина и переучивание эскадрильи Редникова надо закончить на полтора-два месяца раньше установленного срока!

Сидевшие в классе офицеры растерянно переглянулись. Редников требовательно посмотрел на Горегляда. «Почему молчишь, командир? Это же удар в солнечное сплетение. Все графики и календарные планы, над которыми столько трудились, утверждены, а теперь все это коту под хвост?..»

— Я понимаю вас: надо многое изменить, перестроить. Легче всего сказать: «Не можем». Я лично руководствуюсь, — Махов заглянул в бумажку, — известным принципом: «Кто хочет сделать, тот находит средство. Кто не хочет — находит причину».

Северин слушал и удивлялся тому, как изменился голос Махова: исчезла тихая вкрадчивость, появилась нескрываемая властность. Это был голос человека, чувствующего свое превосходство над окружающими его людьми, свое право приказывать.

— Вы должны понять, — говорил Махов, — что обстановка требует от нас новых усилий! Завод должен приступить к серийному выпуску нового истребителя на два-три месяца раньше намеченного срока. Вашему полку доверено провести войсковые испытания новейшего истребителя. Вам доверено опытное переучивание молодых летчиков на новой машине. С вас мы и спросим! Да, да, спросим! Если мы досрочно не закончим испытаний, заводу придется перейти на выпуск кастрюль! Эскадрилья Редникова к ночной подготовке не приступала. Летаете только днем, зря керосин жжете. Учтите, я отвечаю за ваш полк перед самим командующим и перед Москвой и не позволю ползти по-черепашьи! — Махов оглядел офицеров и несколько умерил пыл: — Мы собрались, чтобы узнать ваше мнение. Регламента устанавливать не будем. Разрешаю в процессе выступлений задавать вопросы. Чувствуйте себя свободно, мы прибыли посоветоваться с вами. Предлагаемый метод работы — его я называю «поточный метод полетов» — ПМП — выносится на обсуждение. Думайте. Предлагайте. Послушаем командира первой эскадрильи.

Васеев поднялся из-за стола, подошел к графику и, взяв указку, начал доклад. Говорил он не спеша, назвал количество оставшихся вылетов на испытания различных систем, распределение их по самолетам и летчикам.

— Таким образом, — в заключение сказал Васеев, — сокращение сроков войсковых испытаний машины может быть достигнуто только за счет резкого уменьшения количества вылетов. Если завод так спешит, видимо, надо пойти на уменьшение объема испытаний.

— Молодец, товарищ Васеев, хорошо выступил. Кстати, — Махов вынул из кармана продолговатую коробочку, — за смелые и решительные действия при пожаре в воздухе командующий наградил капитана Васеева наручными часами. — Он подошел к Геннадию, вручил часы и под аплодисменты собравшихся долго тряс его руку. Невольно подумал: «К месту и ко времени, Васеев должен оценить заботу. Пусть летчики знают, что я не только ругать, хвалить умею. Наш теперь Васеев. Наш…»

— А как же все-таки быть с программой испытаний? — глухо спросил Горегляд.

— Программа не догма, — ответил Махов. — Прав товарищ Васеев. Обстоятельства требуют кое-что сократить.

— Как же можно сократить? — встал Редников. — Сократить количество вылетов — значит не испытать машину на каком-то режиме или не проверить как следует какую-то систему. Так получается?

— Испытатели КБ и завода проверяли машину не раз, — повысил голос Махов. — Они специалисты не хуже нас. Я встречался с одним из испытателей, с Потапенко. Так он, товарищ Редников, на таких режимах машину испытывал, что нам и во сне не приснится. Это же ас! А мы рядовые летчики. Понимать надо разницу.

— Петр Максимович Потапенко, товарищ полковник, в прошлом мой инструктор в училище! — вырвалось у Геннадия. — Летчик сильный!

— Испытания в КБ и войсковые испытания — это разные вещи, — резко сказал Черный. — Мы должны проверить самолет при эксплуатации в полевых условиях, выявить все его достоинства и недостатки. И если мы сократим объем испытаний, не обнаружим слабых мест истребителя, он может пойти в серию с некоторыми недоделками. А это недопустимо.

— Поймите же вы наконец, — снова начал сердиться Махов, — машину ждут рабочие завода, летчики строевых частей! Тысячи людей ее ждут! Да, ждут! Она необходима для обороны страны.

— Тем более, товарищ полковник, — не удержался Северин, — тут спешка вредна. Не долетаем — поставим на конвейер заведомо недоработанную машину. А этого нам никто не простит! Ведь мы уже в КБ несколько рекламаций послали, и они приняты с благодарностью. Могут появиться и другие.

— У вас всё? — раздраженно спросил Махов.

— Всё.

— Садитесь. Командир второй эскадрильи.

Сергей Редников остановился у сетевого графика своей эскадрильи и, кратко доложив о ходе переучивания, перешел к классной, насухо вытертой черной доске.

— Вы критиковали нас за то, что эскадрилья летает через день и только днем, а к ночной подготовке еще не приступала. Вроде бы тут и таятся скрытые резервы. Но тщательный анализ показывает, что это не совсем так. Допустим, что летать, как это определено ПМП, мы будем каждый день. Таким образом, в месяц мы будем иметь энное количество дней. — Редников взял мел и написал на доске формулу. — Из этого числа вычитаем парковые дни, дни лабораторных исследований техники, наземную подготовку. Получается вот такая цифра. Умножаем на количество самолетов и налет на каждую летную смену. Казалось бы, налет должен радовать. А регламентные работы по самолету и двигателю? Пропускная способность технико-эксплуатационной части полка почта вдвое меньше, чем потребуется.