Джин Мюллер - Командиры Третьего Рейха

Хотя Долльман и не состоял в НСДАП, он сумел разглядеть, куда дуют политические ветры, и сделался заметной фигурой в налаживании хороших отношений между армией и нацистской партией в самые первые дни гитлеровского режима. Отчасти в результате этого 1 мая 1935 года он был назначен командующим 9-го округа в Касселе. Из штаб-квартиры военного округа, имевшего статус армейского корпуса, он рассылал директивы, в которых подвергал критике тех членов, офицеров, которые противостояли идеологии нацистской партии.

Он открыто и вполне официально поносил офицерский корпус за недоверие, существовавшее между партией и армией, и писал, что «офицерский корпус должен доверять представителям партии. Взгляды нельзя подвергать сомнению или отвергать». [139] Mathew Cooper, The German Army, 1933–1945 (Briarctiff Manor, N. Y.: Stein and Day, 1978; reprint ed., Chelsea, Mich.: Scarborough House, 1990), pp. 47–48; Richard J. O'Neill, The German Army and the Nazi Party, 1933–1939 (New York: James H. Heinemanri, 1966), p. 101. Он требовал, чтобы в офицерских столовых висели портреты фюрера, а портреты Кайзера были сняты со стен. Более того, женам офицеров надлежало активно участвовать в деятельности женской национал-социалистской лиги, а немногие штатские, приглашаемые выступать с речами на торжественных армейских церемониях, должны были быть национал-социалистами. [140] Brett-Smith, Hitler's Generals, pp. 102–103.

В 1937 году Долльман пошел даже дальше, когда созвал подчиненных ему католических капелланов и публично покритиковал их за недостаточно позитивное отношение к нацистам. Хотя он и сам был католиком, своим падре он сказал следующее: «Клятва, которую солдат приносит фюреру и Верховному главнокомандующему вермахта, обязывает его жертвовать своей жизнью ради национал-социализма и нового рейха… Никаких сомнений не должно проистекать из ваших отношений к национал-социализму. Вермахт, один из столпов национал-социалистского государства, требует от вас, полковых священников, чистой и откровенной признательности фюреру, рейху и народу!». [141] Ibid., p. 102.

В значительной степени благодаря его пронацистским взглядам и приказам 1 апреля 1936 года Фридриху Долльману было присвоено звание генерала артиллерии, а 25 августа 1939 года он получил повышение ему было вверено командование 7-й армией. Последнее назначение состоялось благодаря Бодвину Кейтелю, начальнику управления личного состава армии, долгие годы симпатизировавшему Долльману и бывшему до 1938 года его начальником в Касселе. Через 6 дней после того, как Долльман приступил к своей новой должности, германская армия пересекла границу Польши, начав тем самым вторую мировую войну.

Армия Долльмана, состоявшая из немоторизованных дивизий, объединяла в своих рядах в основном плохо обученных пожилых резервистов, оставшихся в Германии во время нападения Гитлера на Польшу.

При вторжении во Францию в 1940 году она выполняла малоприглядную, но эффективную миссию — занять позиции вдоль южного края линии Зигфрида, противостоявшую французской «линии Мажино».

Только после того как лучшие французские части были уничтожены, 7-я армия перешла в наступление, прорвав эту линию к северу от Бельфора. Сопротивление деморализованных французов было быстро сломлено, и 19 июня Долльман соединился с частями 1-й танковой дивизии, принадлежавшей танковой группе Гудериана, завершив окружение 400 тысяч французских солдат в горах Вогез. Окончательно Франция капитулировала в Компьене двумя днями позже.

19 июля 1940 года ликующий Адольф Гитлер осыпал своих генералов дождем наград и новых званий.

Среди награжденных был и Фридрих Долльман, получивший звание генерал-оберста. После этого он вернулся к своим обязанностям в оккупированной Франции, где и оставался в течение четырех последующих лет.

С 1940 по 1944 год, в то время как вермахт сражался на Восточном фронте, генерал-оберст Долльман и его армия прозябали во Франции. Долльман, к его чести, стал серьезно задумываться о природе нацистского режима, который он до этого поддерживал. По мере продолжения войны и дальнейшего ужесточения репрессированной политики на оккупированных территориях поток исходивших из штаб-квартиры Долльмана директив, обязывавших его войска сотрудничать с партией, прекратился. Долльмана одолевали различные заботы — здоровье стало ухудшаться; он, очевидно, испытывал чувство вины, стыдился поддержки и был глубоко озабочен будущим своей страны и своих подчиненных. Но как бы то ни было, он мало что делал в отношении и родины, и своих солдат.

Находясь в своей штаб-квартире в Ле-Мане, он сильно растолстел и вслед за начальником, фельдмаршалом Гердом фон Рундштедтом, пренебрегал береговой обороной своего сектора. Он больше не ввязывался ни в какие активные боевые действия и перестал совершенствоваться в своей профессии.

Долльман обладал слабым представлением о танковой тактике и не понимал значения воздушного превосходства союзников.

К 1944 году Долльман стал едва ли не анахронизмом. Он был просто не готов иметь дело с тем, о чем ему скоро будут говорить прямо в лицо: о Дне «Д» — дне высадки союзных войск, 6 июня 1944 года. Однако перед высадкой эйзенхауэровских сил перед Долльманом замаячила угроза его положению — 6 декабря 1943 года во Францию прибыл фельдмаршал Роммель.

Эрвин Роммель, знаменитый «Лис пустыни», был главнокомандующим группы армий «Б», штаб-квартирой, внедренной между главнокомандованием «Запад» (OB West) Рундштедта. [142] Oberbehfelshaber West может быть грубо переведено как «Главное командование Запада», но термин «OB West» использовался как применительно к главнокомандующему Западным фронтом, так и к его штаб-квартире. , и штаб-квартирой 7-й армии Долльмана. Рундштедт, как и Долльман, прозябал в бездействии и жил прошлым. Он считал, что наиболее верной стратегией для Германии было бы позволить союзникам высадиться и продвинуться вглубь территории. Здесь можно было вступить с ними в бой и уничтожить в стремительном, молниеносном танковом сражении на достаточном расстоянии от зоны досягаемости их мощных корабельных орудий. Однако Роммель испытал на себе разрушительный эффект превосходства союзников в воздухе в Северной Африке и понимал, что сражение, которое видели в своем воображении Рундштедт и его главный «бронетанковый» советник генерал барон Лео Гейер фон Швеппенбург, было невозможно. Энергичный Роммель настаивал на том, чтобы остановить неприятеля на побережье и незамедлительно контратаковать, чтобы отбросить его в море. Эта тактика потребовала бы установки десятков тысяч мин, возведения бункеров, устройства противотанковых ловушек, установки бесчисленных противопланерных и антипарашютных препятствий. В течение почти четырех лет Фридрих Долльман делал слишком мало для улучшения береговой обороны.