Александр Марков - В Багдаде неспокойно

— Что такое? — спросил Игорь.

— Машину видишь?

— Вижу.

— Там водитель.

— Хочешь посмотреть, что с ним?

— Просто жажду, — съязвил Сергей.

— Тогда пошли — посмотрим, — просто сказал Игорь.

Им надо было спешить. Бомбежка могла в любой момент возобновиться, и не хотелось оказаться на улице, когда вокруг гремят взрывы и рушатся дома.

Иракские силы ПВО уже не пытались сбить самолеты, которые находились на большом расстоянии, а больше работало по ракетам. Сергей опасался, что в арсеналах американцев их накопилось столько, что они смогут обстреливать город в течение нескольких недель. Самолеты волна за волной будут бесконечно накатываться на него, совершая чартерные рейсы со своих аэродромов, возвращаясь на них, пополняя запасы топлива и боеприпасов, вновь отправляясь на бомбежку.

Когда он начнет сходить с ума от всего этого?

На водительском кресле, лежал мужчина лет шестидесяти. Осколками стекла ему посекло лицо, но кровь уже запеклась и перестала течь. На спинке кресла было огромное бурое пятно. Оказалось, что у мужчины еще и голова разбита. Рану на макушке он получил, когда, упавший на машину камень, продавил крышу.

Мужчина был без сознания. Сергей обхватил его за подмышки и выволок из машины. Игорь схватил пострадавшего за ноги. Так вот вместе они и дотащили мужчину до бомбоубежища, а там положили его на пол. Больше они ничем ему помочь не могли, у них ведь не было ни воды со спиртом, чтобы продезинфицировать раны, ни бинтов, чтобы их перевязать. Вместо бинтов они могли использовать свои майки. Но те, после нескольких часов, проведенных в бомбоубежище, стали совсем грязными. Только хуже сделаешь, если ими рану перевязывать начнешь. Занесешь еще какую-нибудь заразу, отчего воспаление начнется.

Глаза покраснели от бессонницы и цементной пыли, которая витала в воздухе, как мошкара. Подвал постоянно сотрясался, а мошкары становилось все больше. Игорь снял с себя майку и натянул ее на камеру, чтобы спасти от пыли чувствительную оптику. Для этого майка еще годилась.

В четыре часа утра взрывы прекратились. Выходило, что американцы обстреливали Багдад восемь часов. Целый рабочий день. Почему они не стали работать в две смены или даже в три? Как же они не взяли сверхурочные, за которые, наверняка, полагались премиальные? Что же у них не нашлось необходимого количества пилотов или самолетов?

Сергей не сразу понял, что бомбежка закончилась. Он думал, что оглох и поэтому больше не слышит взрывов. Еще долго в его ушах стоял гул. Сергей попробовал унять его теми же упражнениями, которые делают, когда в уши затекла вода, но гул все не прекращался. Он боялся, что выйдя на улицу, увидит лишь оставшиеся от города дымящиеся развалины. Впрочем, он был на поверхности не более двух часов назад. Багдад тогда еще стоял, а за два часа его уничтожить не могли.

— Что с раненым будем делать? — спросил Игорь.

— Его можно сдать кому-нибудь из администрации гостиницы. Пусть в больницу позвонят и сообщат о нем.

Так они и сделали, приволокли на себе раненого на нулевой этаж, положили его на коврике при входе — пусть дожидается, когда за ним приедет «Скорая помощь».

— Мы о нем позаботимся, не волнуйтесь. Это ваш знакомый? — спросил у Громова сотрудник гостиницы, которому тот объяснил, что надо сделать.

— Нет. Мы не знаем кто это. На улице нашли. У него машину камнями побило. Там стоит, — Сергей махнул в ту строну, где должен был находиться старый «Форд».

— Спасибо, — промолвил сотрудник гостиницы, с некоторой долей удивления. Не ждал он от постояльцев такого благородства.

— Пошли, — наконец сказал Игорь, — на сегодня — представление закончилось. Надо поспать немного. Сердце мне подсказывает, что утром тебя в покое не оставят, придется хотя бы по телефону рассказывать, что здесь было.

— Представляешь, мое сердце тоже о чем-то таком говорит, — согласился Сергей.

Когда журналисты отошли от стойки, сотрудник гостиницы проверил по спискам — откуда приехали эти люди.

— Россия, Москва, — чудовищно коверкая слова, прочитал он вслух, и посмотрел вслед уходящим русским.

Они разлеглись по диванам и едва успели закрыть глаза, как в дверь номера кто-то настойчиво забарабанил.

— Пошли на… — сказал по-русски Игорь. — Нам ничего не надо.

Громов сквозь сон хихикнул. У него появилось предположение, что им принесли из ресторана еду в номер. Вот только они ничего не заказывали. Хотя сейчас Сергей не отказался бы на сон грядущий выпить немного виски. Тот, кто стоял по ту сторону двери, по-русски ни слова не понимал, но ведь и по интонациям, с которыми ему ответили, мог бы догадаться, что лучше убраться восвояси и не тревожить в столь неурочный час обитателей номера. В дверь вновь застучали, теперь уже сильнее и настойчивее, да не кулаком, а носком ботинка. Этак, скоро нарушитель спокойствия встанет спиной к двери и начнет ее мутузить подошвой и каблуками, а потом позовет товарищей. Они позаимствуют где-нибудь мраморную статую, возьмут на руки и ей, как тараном, попытаются выбить дверь.

— Ща, я ему покажу, — сказал Игорь, вставая с дивана.

Он даже не стал одеваться, даже не стал повязывать вокруг пояса полотенце и накидывать майку, пошел к двери в одних трусах — так лучше были видны бугрящиеся на его мощном торсе и руках мышцы.

— Ну, че надо? — спросил он, так и не удосужившись перейти с русского на какой-нибудь другой язык.

Вообще-то Игорь рисковал получить струю парализующего газа в глаза или пинок, который на несколько мгновений выбьет у него весь воздух из легких. Громов вдруг подумал, что в дверь к ним ломятся налетчики. Под шумок, пока не улеглось волнение и неразбериха после бомбежки, они хотят ограбить номер и его жителей. У них ведь наличных долларов столько, что в Багдаде за такую сумму надо работать чуть ли не всю жизнь. За подобные деньги местные могут поддаться на обещания американцев, подкараулить где-нибудь Саддама Хусейна, выпустить в него обойму из Калашникова или набросить на него мешок, связать и поехать в войска антииракской коалиции обменивать его на ровно такое же по весу количество зеленых бумажек. Вообще, обобрать обитателей гостиницы — менее хлопотное занятие. Но грабить номер следовало, когда все спустились в бомбоубежище, а сейчас делать это было поздно.

— Простите за беспокойство, — услышал Сергей, — но нам надо с вами поговорить. Могли бы мы пройти в номер?

— А в чем дело? — спросил Игорь, все еще не пропуская назойливых посетителей в номер, но он и сам догадался по их одежде и манере держаться — из какой они организации.

— Мы вам все сейчас объясним, но все-таки можно пройти в номер?

Игорь не стал им больше препятствовать, поскольку было понятно, что в крайнем случае они могут применить силу. И сколько он выстоит против этих троих? Может, он и сумел бы с ними со всеми справиться, но в этом не было никакого смысла, потому что следом придут другие, в точно такой же одежде, как и агенты из «Матрицы».