Александр Марков - В Багдаде неспокойно

Земля все еще сотрясалась, но звуки работающих моторов затихли.

Громов услышал, как кто-то громко сказал: «На нас напали». Он узнал голос посла.

Сергей приподнял голову, огляделся, потом сел на корточки. Решиться подняться в полный рост — было очень страшно. Ноги дрожали. Пригибаясь, он высунулся из-за автомобиля, посмотрел на перекресток. Там никого не было.

Оказалось, что посол забрался в свою машину, связался с Москвой по спутниковой системе, установленной в салоне, и теперь докладывал о случившемся.

— Американцы! — говорил посол. — Сейчас выясняем, сколько у нас раненых.

Сергей вдруг вспомнил, что сто первая американская дивизия, обстрелявшая их, носила очень громкое название «Кричащие орлы».

— Кажется, пронесло, — сказал он Игорю.

— Ага, — ответил оператор и засмеялся, вспомнив анекдот про Петьку и Василия Ивановича. — Куда эта скотина водитель делся?

— Откуда я знаю? — развел руками Громов.

— Блин, без штатива снимать, уже рука устала, — пожаловался Игорь.

— Так ты что же, снимал? — удивился Сергей.

— Ну, было немного, — скромно потупившись сказал Игорь, — не все конечно, а так, чуть-чуть, — он взглянул на показатель времени камеры. — Вот снял семь минут сорок три секунды. Но ты не обольщайся. Планов там мало. Длинными мазками работал.

— Да ты гений! — сказал Сергей.

У него немного тряслись руки.

— А ты сомневался что ли?

— После Югославии, где ты сиганул снимать бой с учекистами, я вообще в тебе не сомневаюсь. Все, снятое Спилбергом, по сравнению с твоими работами, полная фигня.

— Курить хочешь? — спросил Игорь, вытащив из кармана джинсов мятую пачку с мятыми гнутыми сигаретами, некоторые из которых сломались и в руках разваливались на части.

— Давай.

— Я тут поработаю немного, — сказал Игорь.

Он тоже затянулся, потом водрузил камеру на плечо и отправился даже не в голову колоны, а дальше — туда, где асфальт устилали трупы пассажиров микроавтобусов.

Постепенно между машинами стали появляться любопытные, началось движение. Те, кто не пострадал, оказывали помощь раненым; вытаскивали из машин аптечки, кололи обезболивающее, перевязывали. Убитых в колонне не оказалось. Тяжело раненный был только один — водитель головной машины. Его надо было срочно доставить в госпиталь. Ближайший из них находился в Фалуджи. Еще пятерых ранило легко, в том числе и помощника посла, который попытался было объяснить американцам кого они обстреливают. Удивительно, но его задело лишь двумя пулями, да и те прошли по касательной — чиркнув по голове и по шее. Царапину на голове перемотали бинтами, кровь из шеи перестала течь сама.

— Ты в рубашке родился, — говорили ему, похлопывая по плечу.

— Да уж, — отвечал помощник посла, морщась. Видимо его чуть контузило, и сейчас голова у него раскалывалась от боли, а обезболивающая таблетка, которую он выпил, еще не подействовала.

Поддерживая под руки, его усадили в исправную машину на заднее сидение и пристегнули ремнями, чтобы не упал.

Что касается машин, то четыре из них в полевых условиях было не починить, вернее на это ушло бы слишком много драгоценного времени. У двух были разбиты радиаторы, а еще у двух — двигатели. Пробитые покрышки заменили в считанные минуты, запасных не хватило, пришлось снимать с поврежденных машин, благо большинство из них в колонне были «Тойотами Ленд Крузер». Все равно их придется бросать на дороге, поскольку никто за ними возвращаться не станет. Людей бы спасти! Грабителей, которые будут потрошить эти машины, ждал очень приятный сюрприз — несколько коробок с коллекционным вином в одном из багажников. Им пришлось пожертвовать, когда стали перераспределять груз по исправным машинам. Посольский архив был гораздо ценнее. Здесь могли даже быть документы, о переговорах между российским правительством и Саддамом Хусейном. Их темы еще долго будут оставаться секретными, а документы, наверное, никогда не станут доступны. Сергей помог его перегружать, таская тяжеленные коробки из машины в машину.

Неожиданно он увидел, что несколько арабов пытаются залезь в салоны машин, в том числе и в их «Сабурбан». Поскольку исправных машин стало меньше, чем вначале этой одиссеи, то было понятно, что новые пассажиры могут занять места русских. Оказалось, что это те, кто ехал в автобусе и выжил. Во время обстрела они, похоже, прикинулись мертвецами, и лежали не шевелясь, пока не ушли американцы. По-английски они не разговаривали. Громов не понимал, что им объясняет посол, но догадаться было несложно. Арабы вызвались помочь перегрузить часть поклажи, но взамен клянчили места в машинах. Поэтому от их услуг пришлось отказаться.

— Я сообщу о вас властям, — наверное, так можно было перевести последнюю фразу посла, брошенную арабам.

Обещание это их не вдохновило. Они наверняка понимали, что властям сейчас не до них, что никто им помогать не будет и спасаться придется только рассчитывая на собственные силы. Посол и сам это превосходно понимал, но ничего другого пообещать не мог.

Вернулся Игорь.

— Там все в фарш, — сказал он, махнув в сторону разбитых микроавтобусов, — картинка скажу тебе отвратительная. Я снял кое-чего. Водителю первого автобуса пуля точно в центр лба попала. Посмотришь потом — может пригодится. Но не стал бы я такие жестокости показывать. Знаешь ли, не у каждого нервы выдержат на подобное смотреть.

Громов кивнул. В середине девяностых, когда он только начинал работать на телевидении, трупов в новостях показывали много и во всех подробностях, благо недостатка в таких материалах — не было. Убийств на улицах столицы и других городов во всяких бандитских и коммерческих разборках было предостаточно. Но с некоторых пор информационная политика стала меняться. Убитых старались уже не показывать крупным планом, чтобы не шокировать телезрителей. И все-таки люди должны видеть в подробностях то, что здесь случилось.

— Ты хотя бы майку надел, — подсказал Игорь.

— Ой! Точно.

Сергей и забыл, что он ходит по пояс голым. Он полез в машину, достал из сумки первую попавшуюся майку и натянул на себя.

Откуда-то возник водитель «Сабурбана», в котором ехали журналисты. Сергей не стал интересоваться — где тот прятался во время обстрела. Может, у него была природная способность к мимикрии, все-таки он тут родился, и в минуту опасности может сливаться с местностью?

В «Сабурбане» выбило почти все стекла.

— Милейший, открывай багажник, — сказал Игорь водителю по-русски, но тот, хоть по-русски и не говорил, превосходно понял оператора и тут же бросился выполнять его просьбу. У Игоря была поразительная способность объяснять кому угодно, что ему нужно.