Виктор Манойлин - Базирование Военно-морского флота СССР

Главнокомандующий регулярно, не менее одного раза в квартал, посещал все флоты и ЛенВМБ. При этих посещениях обязательно были осмотры строящихся береговых объемов.

Главнокомандующий знал многих строительных руководителей на уровне начальника УНР, помнил их фамилии, при осмотре внимательно и с интересом слушал их доклады. В команду Главнокомандующего всегда входили начальник ГИУ и начальник 23 ГМПИ или их заместители. Во время этих осмотров мне практически всегда доводилось отвечать на те или иные вопросы Главнокомандующего.

Кроме этих регулярных плановых посещений флотов были многочисленные целевые вылеты Главнокомандующего на флоты по какой-либо конкретной задаче: Горшков не упускал ни единой возможности лично проконтролировать процесс строительства или вникнуть в новый проект. Во время этих перелетов Горшков приглашал начальника ГИУ и меня в свой салон для доклада, ознакомления или обсуждения. При выходе в море Главнокомандующий также не оставлял нас без внимания, брал начальника ГИУ, заместителя командующего флотом по строительству и меня на борт и во время перехода находил время поработать с нами.

Главнокомандующий полагал, что только военный инженер, понимающий суть боевой деятельности флота во всех ее многочисленных проявлениях, способен принимать наиболее целесообразные решения по инженерной подготовке морских театров военных действий. Исходя из этого положения, он брал с собой начальника ГИУ и начальника 23 ГМПИ на учения флотов и на разборы учений, включал в состав участников различных конференций, обсуждающих перспективы и пути развития военного флота. Сопровождая Главнокомандующего, мы прошли такую выучку, которую не в состоянии дать никакой другой способ обучения.

Я всегда удивлялся и даже завидовал работоспособности Горшкова, его умению слушать, вникать в суть проблемы и живому, неподдельному интересу ко всему, что делается на флоте. Память у него была великолепная. Документы не проглядывал, а читал, делая пометки в заинтересовавших его местах. Речь была чистая, правильная, литературная. Я никогда не слышал, чтобы он применял какой-либо жаргон или нецензурное выражение. Выступая перед аудиторией, не читал заранее напечатанный текст, а говорил своими словами, изредка сверяясь по бумаге и цифрами. Во время посещения флотов, если обстановка позволяла, флотское командование накрывало стол с коньяком, Главнокомандующий произносил тост, выпивал одну рюмку и дальше наблюдал, кто что делает. Естественно, что я пишу только о том, где я сам был и что сам видел. Отпуска у него практически не было. Находясь на отдыхе в Крыму, регулярно вызывал к себе должностных лиц, в том числе начальника ГИУ, и подписывал основные документы. Из обычных человеческих слабостей и увлечений мне известны только две: сауна и охота. В сауну ходил один, с ним был только банщик. На каждом флоте свой, известный и проверенный. Никакого алкоголя. На охоту только с одним егерем и на время не больше суток. При всех вариантах где-то рядом, но не на виду были специалисты со средствами связи, способные мгновенно обеспечить ему связь с руководством страны, Министерства обороны и подчиненными ему флотами. Проявлял большой интерес к истории России и флота. Докладывая новые проекты, мы всегда давали историческую справку, что было на этом месте или что происходило в данном районе. Всегда требовал сравнения: а что у американцев, а как они этот вопрос решают. Особенно внимателен был к командирам кораблей. Когда в строй вступал новый тип корабля, всегда беседовал с командиром и ценил его мнение, не раздражаясь даже тогда, когда слышал явную несуразицу. Однажды в Лиепае я был свидетелем беседы Главнокомандующего с капитан-лейтенантом — командиром малого ракетного корабля на подводных крыльях. Это был опытовый, единственный в Военно-морском флоте новый тип корабля. У него было много новых прекрасных для боевого корабля характеристик, в том числе уникально высокая скорость, порядка 120 км/ч. После вполне толкового доклада о новом корабле Главнокомандующий спросил его командира, а сколько таких кораблей нужно построить для Балтийского флота. Командир ответил — 120 штук. Все присутствующие чуть не рассмеялись от такой нелепости. Максимум, что в перспективе планировалось для флота, лежало в пределах 8–10. Главнокомандующий и вида не подал, что командир сказал что-то не то, и спросил, какие будут просьбы. Командир попросил увеличить штат корабля, Главнокомандующий спросил, а какой он сейчас, командир ответил: 18 человек. Главнокомандующий спросил, зачем, командир ответил: очень большая скорость хода, трудно управлять. Главнокомандующий сказал, что это обоснованное требование, и при таких высоких скоростях увеличение штата необходимо, а потом спросил у командира, какую должность ему дополнительно ввести в штат. Командир ответил: заместителя командира корабля по политической части. Главнокомандующий сказал командиру: «До свидания», пожал руку и продолжил осмотр других кораблей. Командующий флотом задержался у корабля и успел за мгновение с помощью могучего русского языка и его специфических оборотов сказать командиру корабля, кто он такой, если он додумался с такой просьбой обратиться к Главнокомандующему.

Военно-морские учебные заведения — предмет постоянной заботы и внимания Горшкова. Здесь его интересовало все, вплоть до так называемых мелочей. Для Высшего военно-морского инженерного училища им. Дзержинского жилой дом старой постройки переоборудовался для проживания выпускного курса. Проектный институт предложил планировку, руководствуясь нормами для солдат и матросов срочной службы. В частности, там были спальные помещения на довольно большое число курсантов, туалеты с примыкающими к ним комнатами для умывания. Эти же комнаты предназначались и для курения. Главнокомандующий забраковал этот проект. Выпускной курс — это почти офицеры. Надо, чтобы курсанты на последнем году обучения почувствовали себя офицерами и привыкли к этому. Надо в казарме выпускного курса сделать обстановку офицерского общежития. В спальной комнате — два человека. Мебель, соответствующая нормам гостиниц. Курительную комнату отделить от туалета. Это должна быть не комната, а курительный салон с соответствующим оборудованием, чтобы этот салон напоминал кают-компанию, где офицеры общаются. Главнокомандующий говорил, что сам он не курит, что он против того, чтобы офицеры флота курили, но раз курсанты уже курят, то уважайте их привычки, не заставляйте их терять человеческое достоинство и мусолить папиросы рядом с унитазами. Командование училища предложило не делать дверей в спальных комнатах для того, чтобы всегда можно было проверить, чем занимаются курсанты и не пьют ли они там водку. Главнокомандующий приказал сделать двери. Он мотивировал это тем, что человеку надо дать возможность побыть вне толпы, надо понимать, что нельзя все время быть на виду, что это вредно для психического состояния будущего офицера.