Вилль Бертхольд - Гибель линкора «Бисмарк». Немецкий флагман против британских ВМС. 1940-1941

На откидной полке стояла полупустая бутылка бренди. Старший матрос собирался ее убрать.

– Оставь ее, – сказал Нобис. Он взял кружку и наполнил: – Прочь напасти, – выпил все залпом. Затем поднялся.

Он вдруг вспомнил, что служит на «Бисмарке» офицером. Что корабль движется ночью. С 2430 судьбами на борту, которые решатся в течение нескольких дней, решатся войной, источником всех убийств. С людьми на борту, которые надеялись, тревожились, дрожали от страха или хвастали смелостью. Вместе с чувством долга людей наполняли тревога и дрожь. Завершением их боевого похода могло быть одно – уничтожение. Уничтожение самих себя или противника. Победа или смерть. Но одна цель превосходила все остальные: выжить, если возможно.

А что же противник? Что делали англичане? О чем они думали? Что знали? Что они противопоставили самому современному из всех германских линкоров? Какое количество людей, техники, снарядов? Какова в их усилиях была доля отваги, какова доля удачи?

В адмиралтействе сходились нити событий. Нити, которые вначале не могли распутать. «Бисмарк» воспринимался как корабль-призрак. Вышел ли он в море? Или вместо него вышел однотипный корабль «Тирпиц»? Какая перед ним поставлена задача? Достоверны ли сообщения секретных агентов из Норвегии?

Однако самый важный вопрос для адмирала сэра Джона Тови состоял в том, покинула ли германская эскадра бухту. Только воздушная разведка могла ответить на этот вопрос определенно.

В тот день, 21 мая, погода оказалась настолько скверной, что все самолеты Королевских ВВС остались на земле. После продолжительных дебатов за закрытыми дверями англичане решили попытаться сделать невозможное. При помощи добровольцев, в частности капитана 3-го ранга Ротерхэма, одного из наиболее успешных специалистов по дальней разведке.

Опыт Ротерхэма показался адмиралтейству настолько ценным, что оно на продолжительное время отозвало его с фронта боевых действий. Ротерхэм сразу выразил готовность совершить облет района Бергена на устаревшем самолете морской авиации на высоте 65 метров с целью избежать обнаружения немецкими радиолокаторами. Его первым местом посадки был намечен небольшой островок в 15 морских милях от Бергена. Оттуда самолет должен был совершить свой разведывательный полет над фиордом.

Самолет стартовал без современного навигационного оборудования на борту, которое обычно используется для определения метеорологической обстановки. Он летел так низко, что экипаж боялся задеть скалы на побережье Норвегии.

Ротерхэм долетел до острова, где ему следовало сориентироваться, и оттуда взял курс прямо на фиорд.

Он летел на малой высоте в условиях плотной облачности и обнаружил, что залив пуст. Для полной уверенности он сделал над заливом несколько кругов, а затем вылетел к Бергену для осмотра городского порта.

Теперь самолет попал под обстрел германских зениток. Ротерхэм увернулся от огня в крутом пике и передал в Англию сенсационное радиосообщение: «Корабли противника покинули порт».

Отважный пилот переключился на внутренний телефон. Адмиралтейство готово было ждать. Для полной уверенности руководство адмиралтейства хотело переговорить с офицером до принятия контрмер. Каждый лишний час пребывания британских кораблей в порту много значил, поскольку это было важно для экономии топлива.

Позднее адмиралтейство получило от своего норвежского агента подтверждение известия о том, что линкор вышел в море. Куда он направлялся?

Ясно одно: германская эскадра во главе с линкором вышла из порта по крайней мере шесть часов назад.

Даже до выяснения планов германского флота адмиралтейство мобилизовало свои силы.

Тяжелые крейсеры «Саффолк» и «Норфолк» направились патрулировать Датский пролив.

Линейный крейсер «Худ», крупнейший в мире боевой корабль (после «Бисмарка»), «Принс оф Уэйлс» и 6 эсминцев выдвинулись в район Гвалфиорда (Исландия).

Крейсеры «Бирмингем» и «Манчестер» получили приказ патрулировать западное побережье Исландии.

У побережья Западной Шотландии находились крейсер «Аретуза» и 5 эсминцев.

К охоте за «Бисмарком» подключили также флагман адмирала сэра Джона Тови «Кинг Джордж V» в сопровождении авианосца «Викториес», 4 крейсеров и 7 эсминцев. Даже этим не ограничились.

У Бат-оф-Льюис (северный мыс острова Льюис из гряды Гибридских островов) крейсировал «Рипалс» с 3 эсминцами.

Вокруг Фарерских островов затаились в засаде 5 британских крейсеров.

Охотники стали сближаться с «Бисмарком». Зона операции составляла 1000 квадратных миль…

Призрачная тишина установилась повсюду на двадцать шесть часов и тридцать минут. Глаза людей из состава экипажей кораблей двадцать шесть часов и тридцать минут нервно бегали без всякой причины. Затем показалось, что время решающего боя пришло. Грянули первые залпы…

Незадолго до первой тревоги хирург капитан-лейтенант Тиле заметил, что матрос Хайнц Бюргер собирается исключительно быстро выздороветь после операции на аппендиците. Он лежал в лазарете на белоснежной кровати, но не ценил этого обстоятельства. Постоянная вибрация корабля между анестезией и первой стадией выздоровления не производила на него никакого впечатления. Он выучился бояться позднее.

Незадолго до первой тревоги произошел первый жесткий спор между капитаном Линдеманом и адмиралом Лютьенсом. Никто его не слышал, но, видимо, все догадывались, как ведут себя за стальными переборками боевой рубки адмирал и капитан. Насколько сильно расходились взгляды двух военачальников по тактическим вопросам, ужасающе ясно проявилось после потопления «Худа»… Дисциплинарная драма. Победа приказов над здравым смыслом. Теперь же было 7.10 пополудни. Вахтенные беспокоились – суетились. Смена вахты через пятьдесят минут.

Первоначальное напряжение, кажется, спало. Большая часть команды «Бисмарка» не представляла, где находится корабль. Машинное отделение оставалось прежним. У него были те же соседи, та же вышестоящая инстанция. Его команда выполняла ту же работу. К своему удивлению и радости, самые спокойные из молодых матросов убедились, что боевой поход протекает довольно монотонно.

Другие реагировали иначе. Несколько матросов из 3-го полудивизиона испытывали свои спасательные жилеты на водонепроницаемость. Один матрос поднял ведро морской воды на семнадцать пинт и для определения температуры держал в воде руку, пока не онемеет. Над ним все смеялись. Температура моря составляла 12 градусов Цельсия.

Капитан-лейтенант Нобис только что проверил эту температуру по термометру на лаге. До конца вахты оставался один час. Лучший способ убить эти шестьдесят минут, он знал по опыту, – лечь на боковую. Нобис вернулся в свою каюту. В четырех деревянных стенах, тонких, как бумага, и стыдливо прикрывающих стальные переборки, он почувствовал себя как дома. Смешно! Быть дома на линкоре! Но где еще капитан-лейтенант Нобис мог быть дома?