Кайюс Беккер - Поражение на море. Разгром военно-морского флота Германии

Гросс-адмирал Редер отлично знал, что, пока фюрер не успокоится, он не будет в состоянии вести разумные беседы. Поэтому он приложил воистину героические усилия, чтобы отложить решающий разговор на пять суток. Он тщательно к нему готовился и не допускал мысли о том, что главнокомандующий подтвердит приказ уничтожить дорогостоящую военную технику. Однако силы оппозиции в ставке тоже не теряли времени даром. Герман Геринг, одна из самых влиятельных фигур Третьего рейха, уже давно объявил, что его детище – люфтваффе – может без труда взять на себя всю работу военного флота. В долгих спорах, которые часто вели между собой Геринг и Редер, Гитлер неизменно поддерживал своего стародавнего товарища по партии. Уверовав, что настал его звездный час, Геринг убедил фюрера, что эскадры истребителей и бомбардировщиков, которые в тот момент бездействовали в Норвегии, охраняя „консервные банки“ Редера, могут быть с высокой степенью эффективности использованы на Восточном фронте. Он привел убедительные для Гитлера расчеты, в которых наглядно показал, какое гигантское количество стали может быть сэкономлено для военной промышленности, если линкоры, крейсера и авианосцы пустить на металлолом. В заключение он заявил, что покажет бездельникам морякам, как можно топить вражеские конвои силами всего одной эскадрильи бомбардировщиков.

Решающая дуэль между Герингом и Редером началась 6 января 1943 года. Ее первый раунд представлял собой гневный монолог Гитлера, длившийся полтора часа, при этом Редер не имел возможности вставить ни слова. Гитлер начал с краткого исторического экскурса: с создания военно-морского флота Пруссии и его вклада в войны 1864, 1870–1871 и 1914–1918 годов. После этого он особо подчеркнул, что флоту никогда не сопутствовал успех. Ему всегда не хватало настоящих, решительных бойцов; более того: волнения среди моряков в конце Первой мировой войны способствовали падению великой Германской империи.

Гитлер должен был отлично знать, что эти же мысли никогда не покидали сидящего напротив него за столом офицера. Он не мог не знать, что малочисленный военно-морской флот Германии начиная с сентября 1939 года неплохо зарекомендовал себя в дерзких операциях против многократно превосходящих его сил противника.

– Этот мятеж, – продолжал ораторствовать Гитлер, – не способствовал росту престижа ВМФ, который проявлял повышенную осторожность, беря на себя какие-то обязательства, если речь шла о равенстве сил с противником. Армия подобного никогда не могла себе позволить. Как солдат, я требую: если получен приказ действовать, его следует выполнять и сражение доводить до конца. Линкоры и крейсера не доказали своей полезности. Береговая оборона сможет использовать их орудия значительно более эффективно, чем это делают сами „консервные банки“, а нашей военной промышленности остро не хватает металлолома.

Да, это был тот же человек, который недавно требовал не подвергать корабли риску без необходимости и отказывался слушать Редера, пытающегося снять этот запрет. Подчеркнув, что его решение окончательное, Гитлер приказал Редеру разработать соответствующий меморандум.

– То, что вы там напишете, – заявил он, – будет иметь историческое значение. Я сам все проверю.

Только теперь у Редера появилась возможность вставить слово. Немного подумав, он наконец поднял глаза:

– Я буду очень признателен, мой фюрер, если вы дадите мне возможность поговорить с вами наедине.

Кейтель и другие офицеры покинули комнату. Начался второй раунд дуэли.

На Нюрнбергском процессе Редер сообщил следующее:

„Я сказал, что прошу его об отставке. Он был явно недоволен мной, значит, мне следовало уйти. Вначале он начал меня отговаривать, но я был тверд и сказал, что новый командующий ВМФ, который будет назначен, должен нести ответственность за все. Он сказал, что я не должен уходить сейчас, потому что, во-первых, на Восточном фронте сложилась критическая ситуация, он имел в виду Сталинград, а во-вторых, его и так обвиняют в отстранении многих генералов. Если я уйду сейчас, весь мир инкриминирует это ему. Я сказал, что, если он хочет сохранить некоторое подобие приличий перед лицом мировой общественности, сказать, что я ухожу не по причине возникших разногласий, тогда он может придумать для меня номинальную должность генерального инспектора. В результате все, кого это интересует, будут считать, что я остался на флоте; во всяком случае, мое имя останется с ним связанным. Такой вариант вроде бы понравился фюреру. В заключение я сказал, что хотел бы получить отставку 30 января. В этот день истечет 10-летний срок моей службы в должности командующего ВМФ под его началом“.

Но Редеру предстояло выдержать третий раунд дуэли – разработать и представить на суд фюрера требуемый им меморандум. Штаб ВМФ работал над документом день и ночь. В итоговом варианте он состоял из 5000 слов, каждое из которых было самым внимательным образом обдумано и взвешено самим Редером, и представлял собой грозное оружие. В частности, в нем говорилось следующее:

„Отправка немецких кораблей на металлолом будет означать победу противника, для достижения которой ему не придется прилагать никаких усилий. Это мероприятие станут праздновать наши противники, а у союзников оно вызовет лишь горькое разочарование. Оно станет свидетельством нашей слабости и полного непонимания исключительной важности военно-морского флота в условиях приближения завершающей стадии войны“.

Редер подчеркнул, что даже корабли, обреченные на бездействие, отвлекают значительные силы британского флота, которые в ином случае могут быть использованы на Средиземноморье или других театрах военных действий. В заключительной части говорилось, что Великобритания, которая всегда связывала свое могущество с господством на море, сможет считать войну выигранной, если Германия уничтожит свой флот.

Этот документ, подписанный Редером, стал одним из его последних официальных актов в должности главнокомандующего флотом. В качестве своих возможных преемников он назвал адмирала Карлса, всегда считавшегося на флоте „принцем короны“, а также командующего подводным флотом адмирала Деница. Гитлер долго не раздумывал и принял решение в пользу человека, чьи подводные лодки уже успели потопить 15 миллионов тонн брутто-регистрового тоннажа союзников. Именно на подводные лодки, число которых, несмотря на возросшие потери, постоянно увеличивалось, фюрер теперь возлагал самые большие надежды. Они должны были выиграть войну с Англией.

Надежды на подводные лодки возлагались еще с 1939 года, но теперь на их долю выпала тяжелейшая задача. Дениц приступил к выполнению своих новых обязанностей. А за несколько дней до этого, 26 января 1943 года, Гитлер в прямом смысле приговорил свой флот к смертной казни. Он прочитал меморандум Редера, но так ничего и не понял, позволив себе ряд оскорбительных выпадов в адрес „господ адмиралов“. Его решение осталось неизменным.