Масатаке Окумия - Зеро! История боев военно-воздушных сил Японии на Тихом океане. 1941-1945

Мы придерживались строжайших требований в отношении этой молодежи, ибо, невзирая на возраст, они отвечали за управление сложными и дорогими машинами и аппаратурой, которых Японии постоянно не хватало. Оказавшись в воздухе, они становились предоставленными самим себе, от них требовалась полная компетентность в исполнении обязанностей, которые им доверили. Время и опять-таки эта политика доказали свою правоту, особенно в великолепном исполнении нашими пилотами обязанностей в ходе китайско-японского инцидента.

Крупномасштабные воздушные бои в китайско-японском инциденте и в первые два года Второй мировой войны в Европе велись главным образом над сушей азиатского и европейского континентов. Поскольку не существовало никаких доказательств эффективности применения бомбрадировщиков против крупных кораблей в открытом море, в ходе Гавайской операции 8 декабря 1941 года флот поддержал свою уверенность в превосходстве боевых кораблей над любым иным типом вооружения. Сторонники максимального усиления надводного флота отмечали неспособность массовых воздушных атак решить исход боя даже на суше и подчеркивали факт, что результат сражений, которые мы можем ожидать над обширными пространствами юго-запада Тихого океана, будет зависеть главным образом от действий наших морских и сухопутных сил. Они предполагали, что авиации будет отводиться роль силы поддержки. Далее они подкрепляли свои аргументы тем, что приводили классический пример, когда германский линкор «Bismarck», несмотря на превосходство британцев в авиации, был уничтожен прежде всего снарядами и торпедами множества британских военных кораблей.

Невзирая на убедительнейший аргумент современной истории, которая благоволит надводной мощи, на флоте было достаточно дальновидных офицеров, осознававших потенциал бомбардировочной авиации. Соответственно, флот прилагал все возможные усилия, чтобы обеспечить максимальную эффективность всех имеющихся подразделений бомбардировочной авиации. Эти усилия получили дальнейший импульс, когда в середине 1941 года американское правительство заморозило активы всех японцев, проживавших в Соединенных Штатах. Это действие еще более прояснило общий уклон к войне между двумя великими державами, и в офицерской среде нашей армии и флота стал неофициально обсуждаться неизбежный конфликт, который должен был вспыхнуть между Японией и Соединенными Штатами и Великобританией.

Обширные просторы Тихого океана не оставляли сомнений, что исход войны между этими двумя державами, скорее всего, будет решаться в открытом море. Осенью 1941 года в нашей армии отсутствовали самолеты, способные бомбить жизненно важные британские объекты в Сингапуре и подобные сооружения в Маниле, с любой базы, находившейся под нашим контролем. Точно так же армия не имела никаких истребителей, которые, опираясь на нашу самую южную базу на Формозе, могли бы совершать налеты на американские аэродромы на острове Лусон. Для расширения японского контроля на Тихом океане захват объектов в Сингапуре и Маниле был жизненно важным. А потом, как и в ходе наших операций в Центральном и Южном Китае в первые месяцы китайско-японского инцидента, на флот возлагалась ответственность за оказание воздушной поддержки нашим сухопутным силам.

По самой своей природе Соединенные Штаты и Великобритания были опаснейшими соперниками в воздухе. Мы полностью осознавали, что, в отличие от китайцев, Америка и Англия, с давних пор превосходившие нас в воздухе и всемирно признанные морские державы, будут использовать истребители и бомбардировщики с максимальной эффективностью. В начале войны мы не ожидали от вражеской авиации большого сопротивления, так как знали, что на востоке в конце 1941 года находилось ограниченное число истребителей и бомбардировщиков. Однако этот факт, способствовавший скорым японским успехам, нельзя рассматривать в качестве точной оценки военно-воздушного потенциала соперника. Мы также слишком хорошо знали, что эти две страны очень быстро во много раз увеличат свои восточные силы как по числу самолетов, так и по летному персоналу.

Несмотря на ошеломляющую индустриальную мощь наших противников, командование флота было уверено в способности наших истребителей Зеро отвоевать у врага контроль в воздухе в любом бою. Наши разведка и технические специалисты в открытую заявляли, что великолепное качество изготовления и техническое превосходство истребителя Зеро означают, что в бою один Зеро будет стоить от двух до пяти вражеских истребителей, в зависимости от их типа. Из-за непоколебимой веры в Зеро флот испытывал крайнюю уверенность в победе в начальных операциях.

Тем не менее мы ожидали серьезные потери в наших атакующих бомбардировщиках типа 1, которые составляли основу наших воздушных ударных сил. Если Зеро определенно был способен взять верх над любым известным истребителем противника, то, как мы полагали, каждый бомбардировщик придется подвергать существенному ремонту после двух-трех вылетов. Топливные баки бомбардировщиков не имели протекторов или защиты от пуль, и их ремонт был особенно трудным.

Я согласен, что мы могли добиться выдающегося начального успеха в боях против Америки и Англии. Однако перспективы победы быстро тускнели перед вероятностью затяжной войны, в которой Соединенные Штаты могли противопоставить нашим силам свою индустриальную мощь. Война на истощение также грозила подорвать наши силы.

Летом 1941 года штабные офицеры армии и флота обсуждали с членами правительства возможные варианты войны против Соединенных Штатов и Англии. Главнокомандующий Объединенным флотом адмирал Исороку Ямамото полностью осознавал трудности, которые возникнут перед нами в случае затянувшейся борьбы. Будучи осведомлен о почти непреодолимых проблемах сохранения и увеличения квалифицированных летных кадров и поставок на фронт минимального числа боевых самолетов, адмирал Ямамото открыто информировал премьера Коноэ: «Если Вы мне скажете, что надо сражаться и в первые шесть месяцев войны против Соединенных Штатов и Англии я буду работать без излишнего контроля, то тогда я добуду Вам непрерывную вереницу побед; но я также должен Вам сказать, что, продлись война два или три года, у меня не будет уверенности в нашей конечной победе».

Вскоре после этого на заседании Императорского совета, как раз перед тем, как было принято решение о вступлении в войну, адмирал Мицумаса Йонаи заявил собравшимся: «Мы должны любой ценой избегать войны с Соединенными Штатами и Великобританией, которая будет знаменовать для нас резкое ухудшение ситуации; мы можем позволить риск постепенной потери нашего политического и экономического положения».