Сабуро Сакаи - Самурай. Легендарный летчик Императорского военно-морского флота Японии. 1938–1945

Я кивнул. Он был прав. Мы приказали авиатехникам вывести два наших Зеро на взлетную полосу и подготовить их к полету. Нам было известно, что вечером ожидается налет «B-29». Прогноз погоды был благоприятным, а бомбардировщики прилетали обычно в таких количествах, что их можно было встретить где угодно. Долгое время, не встречая никакого сопротивления, они летали над Оппамой, превратив наш аэродром в одну из своих постоянных целей. Сегодня они тоже не будут ждать встречи с истребителями.

Мы с Кавати не стали делиться своими планами ни с кем из летчиков. Осмотрев свои истребители, мы подошли к башне диспетчерского пункта и, усевшись на землю, стали ждать. Мы молча просидели несколько часов. Каждый был погружен в свои мысли, вспоминая пройденный боевой путь, начавшийся в Китае.

Наступили сумерки, а мы продолжали сидеть. Незадолго до полуночи из репродуктора на башне диспетчерского пункта послышалось: «Тревога. Тревога. Эскадрилья „B-29“ приближается к району Токио – Йокосука».

Мы вскочили на ноги и бросились к своим самолетам. Авиабаза была погружена в темноту, не видно было ни одного огонька. Путь нам освещал только свет звезд. Оказавшись рядом со своими Зеро, мы обнаружили, что не мы одни решили вылететь на последнее задание. По меньшей мере восемь заправленных истребителей с полным боекомплектом выстроились на краю взлетной полосы.

Опасаясь, что с одним глазом не смогу хорошо ориентироваться в темноте, я попросил Кавати взлететь первым, чтобы последовать за ним. Без лишних слов мы взлетели. Мы понимали, что командир базы мог в любой момент узнать о наших планах и отдать приказ остаться на земле. Оказавшись в воздухе, я сблизился с истребителем Кавати и занял позицию рядом с его крылом. Восемь других Зеро взлетели вслед за нами и образовали два звена. Набрав высоту 10 000 футов, мы стали кружить над Токийским заливом.

Истребитель Кавати сделал крутой вираж и стал уходить к востоку. Я не отставал от него, два других звена следовали за нами.

Какое-то время я не видел в воздухе других самолетов. Но вскоре раздались выстрелы пушки Кавати, и я заметил огромный бомбардировщик, летевший в северном направлении. Теперь я мог четко различить его, он находился у меня в прицеле. Я поравнялся с самолетом Кавати и открыл огонь. У каждого из нас было по четыре пушки, вся их мощь требовалась для борьбы с громадным самолетом. Я никогда не видел самолетов таких гигантских размеров! Развернувшись после выполненного захода, я увидел, как восьмерка Зеро атакует «суперкрепость». Они казались крошечными мошками, вьющимися вокруг огромного быка. Можно ли было надеяться сбить самолет таких невероятных размеров?

Я сделал новый заход и, набрав высоту, открыл огонь по нижней части фюзеляжа «B-29». Ответный огонь оказался ужасным. Трассирующие очереди сразу из нескольких пулеметных турелей замелькали в воздухе, я почувствовал, как мой Зеро несколько раз сильно тряхнуло. Не обращая внимания на огонь, мы продолжали наседать на вражеский бомбардировщик. «Суперкрепость» развернулась и направилась на юг. По всей вероятности, нам удалось повредить огромный самолет, и теперь он пытался скрыться. Я держался рядом с Кавати, заставляя работать двигатель своего самолета на полных оборотах. Восемь других истребителей остались далеко позади, казалось, что нам не удастся удержаться рядом с бомбардировщиком. Он обладал поразительной скоростью.

Кавати, однако, вовсе не собирался позволить огромному самолету скрыться в темноте. Он вошел в круг широкого виража «B-29» и повел меня за собой вниз, начав атаку из пике. На этот раз нам удалось взять точный прицел, мы одновременно нажали на гашетки и увидели, как трассирующие очереди кромсают стекло кабины на носу бомбардировщика. Мы достали его! Скорость бомбардировщика резко упала, и пилот бросил свой самолет в пике. Сделав вираж, мы последовали за ним, стреляя короткими очередями по поврежденному самолету.

Огромный бомбардировщик быстро терял высоту. Ни дыма, ни пламени я не видел. Не было заметно и повреждений, но самолет продолжал снижаться, падая в океан. Мы следовали за ним. В темноте вдруг замаячили очертания острова Осима. Мы находились в 50 милях к югу от Йокосуки.

Выйдя из пике, мы набрали высоту 1500 футов. Находящийся на острове вулкан возвышался на 1000 футов, и мы не рискнули опускаться ниже в темноте. Я успел заметить падающий бомбардировщик. Подняв фонтан брызг и белой пены, он опустился на воду в нескольких милях от северного побережья Осимы. Менее чем через минуту «B-29» исчез под водой.

Вернувшись на аэродром, мы узнали, что за ночь были разрушены еще три города. Там бушевали пожары, тушить которые мешал шквальный ветер.

До окончания войны оставалось менее двенадцати часов.

Командир базы явно разозлился на нас за этот вылет, но не дал выхода своему гневу.

– Думаю, я не имею права винить вас, – сказал он, – но произошедшее сегодня больше не должно повториться. С этой минуты все самолеты будут находиться на земле.

Он сообщил мне, что на базе в Ацуги возникли беспорядки, дело чуть не дошло до открытого мятежа. Это была база истребителей «райден». Акамацу и другие находившиеся там летчики не пожелали смириться с капитуляцией и пытались поднять свои самолеты в воздух. Забыв о субординации, они открыто не подчинились своим командирам, поклявшись, что не сдадутся и будут сражаться до последнего дыхания. Пришлось вызывать войска для их усмирения, лишь через несколько дней после капитуляции там удалось восстановить некое подобие порядка.

Уничтожение бомбардировщика противника так и осталось тайной на многие годы, наш вылет в ту ночь не был зафиксирован ни в одном из документов. Разумеется, никто из летчиков не приписывал себе победы над «B-29». Сейчас я впервые рассказываю о том бое. Ликовать по поводу сбитого самолета нам тогда не пришлось. Все потеряло смысл, ибо мы сдавались врагу.

Забывшись тревожным сном, я проспал на столе в столовой до рассвета. Авиабаза превратилась в кромешный ад. Многие летчики были пьяны, слышались ругань и проклятия.

Другие пребывали в шоке, встретив в полном оцепенении рассвет исторического дня 15 августа 1945 года. Война закончилась. Старшие офицеры жгли документы и папки с бумагами в каждом кабинете. Летчики бесцельно слонялись по аэродрому или сидели на земле.

Ровно в полдень мы услышали, как император лично зачитал приказ о капитуляции всех частей наших вооруженных сил вне зависимости от их местонахождения. Две тысячи человек, находившихся в Оппаме, застыв по стойке «смирно», стояли на летном поле. Большинство никогда не слышало голоса императора. Многие, не стесняясь, плакали.