Денис Райнер - Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945

Но проблемы с двигателями пока еще были в будущем, а в настоящем у меня появился не менее серьезный повод для беспокойства – вовремя не прибыли карты. Оказалось, что они погибли в разбомбленном поезде. Не зная, что делать, я взял карты, подготовленные для «Фиалки», но на них не были нанесены текущие изменения, что чрезвычайно важно в военное время. Пришлось спешно корректировать карты, необходимые для перехода в Тобермори, сверяясь с имеющимися в военно-морском офисе.

Мы были готовы к выходу в море. Я подписал акт, попрощался с менеджером верфи. «Вербена» стала моей! Утром я поведу ее в море.

Проснувшись, я услышал завывание ветра и почувствовал, как корабль дергается у причала. Не было необходимости выходить на палубу, чтобы понять: дует сильный ветер с северо-востока. Так я оказался перед необходимостью принять первое самостоятельное решение: плыть или не плыть. В моем распоряжении был новый корабль, двигатели которого были, по существу, не испытаны. Путь до Питерхеда нам предстояло идти вдоль подветренного берега. В такую погоду, случись что с машинами, я не смогу ни на минуту остановить их для ремонта. Я сошел на берег и отправился к ответственному военно-морскому офицеру. Он был удивлен, увидев меня. Я объяснил ситуацию.

Он был очень занятым человеком, желавшим как можно быстрее избавиться от кораблей, загромождавших порт.

– Если вы не в состоянии вывести корабль из порта, я легко найду того, кто умеет это делать.

Я решил не обижаться и настоял, чтобы вопрос изложили начальнику штаба флота Западных Подходов. В ожидании звонка хозяин кабинета и я сверлили друг друга злыми глазами. Я чувствовал, что прав, но, тем не менее, испытывал некоторую неловкость. В отличие от меня начштаба не испытывал никаких сомнений.

– Вы нам очень нужны, но в целости. Действуйте по обстановке и постарайтесь прибыть в Тобермори как только сможете.

Обратно на «Вербену» я шел с легким сердцем. После полудня сменилось течение, одновременно стих и ветер. Ровно в 3 часа мы отправились в путь. В устье реки лоцман перешел на свою шлюпку и «Вербена», наконец, стала моей. Я повел ее на север по Каналу и почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.

Мой корабль обладал превосходными мореходными качествами. У меня было достаточно опыта, чтобы это почувствовать, как только мы вышли в море. Этот корвет был первым, имевший удлиненный бак. Все ранее построенные корабли этой серии, а их было около пятидесяти, имели проход между баком и мостиком. Это означало, что человек, идущий к жилым помещениям, должен сначала пройти по открытой палубе перед мостиком и только тогда попадет по назначению. На «Вербене» бак доходил до трубы, обеспечивая нам укрытие, куда могла свободно вместиться вся команда из 70 человек. Такое новшество давало людям возможность не промокнуть до нитки, идя на вахту, и, что еще более существенно, коки могли нести еду из камбуза в столовую (а камбуз находился между трубой и мостиком), не рискуя выбросить ее за борт при качке. Первые корветы были очень подвижны и легко подвержены качке. Бытовала поговорка, что, находясь на борту во время шторма, невозможно попасть ногой в штанину. Дополнительный вес носовой надстройки сделал корабль более остойчивым и улучшил его мореходные качества. Кроме того, увеличившийся вес носовой части скорректировал дифферент, поэтому скорость не снизилась. Более того, при необходимости «Вербена» могла баз особого труда превысить свою проектную скорость. На остальных корветах картина была такой же.

Первоначально корвет был спроектирован как противолодочный корабль для действий в открытом море. Никто не предполагал, что их станут использовать для охраны конвоев на дальних океанских переходах. Теперь-то мы понимаем, что лучший способ топить подводные лодки и одновременно охранять конвои – это строить специальные эскортные корабли. А в то время для этого широко использовались корветы, иными словами, они выполняли функции, для которых не были предназначены. Тем не менее после появления удлиненного бака они стали отличными небольшими кораблями. Их почти никогда не заливало при волнении, да и вообще ущерб от погоды несли минимальный. В целом они были замечательными кораблями и, действуя в пределах своих возможностей, активно участвовали в битве за Атлантику.

Я мог бы стать счастливейшим из смертных, но у меня были серьезные проблемы.

Установив курс, я принес из каюты на мостик сигару и, устроившись в уголке, приготовился наслаждаться жизнью. К моему несказанному удивлению, вскоре я заметил, что люди вокруг меня выглядят по меньшей мере странно. Оператор асдика позеленел, как консервированный горошек, сигнальщик скорчился в противоположном от меня углу и смотрелся ничуть не лучше, а бледный до синевы вахтенный офицер разевал рот и хватал воздух, словно извлеченная из воды рыба. Пришлось мне принимать вахту. Пристроив на голове наушники асдика, я вызвал рулевую рубку:

– Рулевой, с вами все в порядке?

– Все отлично, сэр.

– Слава богу, а то здесь почему-то всех мутит.

Его голос, немного обезличенный голосовой трубой, все-таки был ощутимо уважительным:

– Ваша сигара, сэр… Возможно это из-за нее… Думаю, они просто не привыкли к своеобразному запаху.

– Спасибо, рулевой. Должно быть, вы правы. Я не подумал. Это очень безответственно с моей стороны.

Немного позже, когда вахтенные пришли в себя, а мы приблизились к маяку на острове Фарн, я приказал штурману определить местонахождение корабля. Бесполезно. Он смотрел на меня с таким искренним недоумением, словно я попросил его достать с неба луну. На «Кинг Альфреде» такому не учили. Смирившись с тем, что мне самому придется заниматься обучением своих офицеров, я решил не терять время и приступать немедленно. Вахта превратилась в изрядно затянувшийся урок. Хорошо, что у меня уже имелся опыт обучения младших офицеров – этим я занимался еще до войны, так что терпения мне было не занимать. Настало время следующей – «собачьей» вахты. Явился сменный вахтенный офицер, знания которого были столь же «обширными», как и у первого. Стало ясно, что я не смогу уйти с мостика, пока молодежь не приобретет хотя бы основные навыки. Так что ужинал я в закутке гидроакустика, а спать в первую ночь мне не пришлось совсем. Только во второй половине следующего дня, когда мы обогнули мыс Рат и впереди предстоял относительно прямой путь до пролива Минч, я получил возможность чуть-чуть подремать. Я приказал принести на мостик мой матрас и спальный мешок и устроился в помещении асдика, в пределах досягаемости всех голосовых труб, сигнала тревоги и вахтенного офицера. Со временем этот крошечный закуток стал моей морской каютой. Это вселяло в офицеров уверенность, они чувствовали, что, если понадобится, всегда смогут получить своевременную помощь. Да и вообще люди были спокойнее, если капитан находился «под рукой». Кто знает, какие проблемы могут неожиданно возникнуть.