Владимир Тюрин - Слушать в отсеках

— А это кто такой? — спросил Шукарев. Он не любил идей, спущенных сверху. Радько удивленно поднял брови, вслед за ними на лоб начали вскарабкиваться и очки.

— Как это, кто такой? Начальник штаба флота.

— Так бы и сказал — начштаба флота… А то Георгий Сергеевич. Тоже мне, приятель. Мне положено знать начальство по званию и по фамилии. — Неподдельное удивление Радько задело Шукарева, и он зло подумал: «Ишь ты, моль кабинетная, Георгий Сергеевич…», а вслух буркнул: — Что за идея?

Радько достал из папки конверт и передал его Шукареву.

— Я пойду в море на двести семьдесят четвертой в роли посредника от штаба флота. В конверте вводная. — Он помолчал, подождав, пока Шукарев ознакомится с документом. — Как только лодка придет в исходную точку, я по вводной «убиваю» Логинова, и в командование лодкой вступит Березин. Он и будет преодолевать противолодочный рубеж. Это будет для него своеобразным экзаменом на командирскую зрелость. Тут мы и посмотрим, на что он способен.

Шукарев расхохотался.

— Он покажет экзамен… Хо-о-о-хо! Такие пируэты начнет выписывать — заикой станешь. Поверь моим словам! Он же шалый.

— Ну если надумает чудить, то никогда не поздно отменить вводную, и Логинов снова вступит в свои командирские права. Вдвоем уж как-нибудь с одним Березиным справимся. Но проверить его в сложном деле надо. Только после этого можно принимать окончательное решение.

— Смотрите, Валентин Иванович, сами, как оно лучше. Начальству с горы всегда виднее. Вы у нас еще останетесь или к себе отправитесь?

— Чего я буду туда-сюда мотаться? Переночую у вас в гостинице.

— Ну, ну… — Шукарев пожал радьковскую руку и остался стоять у стола, до двери провожать не пошел. «Не велика птица…»

Как только за Радько закрылась дверь, он снял телефонную трубку и приказал дежурному по бригаде разыскать Логинова и немедленно прислать к нему. Срочно!

Да, задал задачу товарищ Радько! Правда, с одной стороны, такой экзамен для Березина — это хорошо. Комбриг противолодочников Голубев — мужик хваткий, на мякине его не проведешь и просто так через его рубеж в залив не прорвешься. Для этого одних теорий статистических решений и методов моделирования случайных величин (тьфу, черт, запомнится же такой бред!) маловато. Надобно опыт иметь соответствующий, хорошо знать нашу земную технику, а не все эти эмпиреи. Значит, Березин, возможно, сломает себе шею, и с назначением можно будет малость погодить, а чуть позже сплавить его на новую лодку… И Митькой звали. Вот так-то.

Это с одной стороны. А с другой — вдруг чего-нибудь этот самый «академик» напортачит? Правда, на лодке фактически командиром останется Логинов, он не допустит до греха, но… Но и он в последнее время что-то чересчур уж стал увлекаться экспериментами: то с сумасшедшими дифферентами плавает под водой, чуть ли не на попа становится, то проводит какие-то дурацкие опыты с отрицательной плавучестью… И на него перекинулась бацилла экспериментаторства от чертова «академика»…

И что-то вдруг заныло сердце Шукарева в недобром предчувствии, внутренний вещун занозой вогнал в самые тайные глубины души черное щемящее беспокойство. «Нет, — твердо решил Шукарев, — сам пойду в море обеспечивающим. Так будет спокойней…» От принятого решения боль, причиняемая занозой, стала полегче.

Постучавшись, в кабинет вошел Логинов. Шукарев взглянул на его отутюженные до остроты бритвы брюки, сияющие ботинки, затем посмотрел на свои, заляпанные грязью, и спросил:

— Ты ко мне сейчас откуда?

— С лодки.

— Тогда поделись секретом: как ты умудряешься в этакую грязищу и слякоть ходить, не вывозив ног? Летаешь ты, что ли?

— Никакого секрета нет, Юрий Захарович. Просто когда я прихожу в казарму, первым делом иду к дежурному и привожу себя в порядок.

— Десять раз в день туда-сюда ходишь и десять раз чистишься?

— Десять раз чищусь.

— А на лодке как? Ведь туда ты тоже по грязи идешь.

— И на лодке тоже чищусь. У нас в ограждении рубки специально ящик со щетками, бархаткой, гуталином стоит. В лодку с грязными ногами не пускаем.

— И давно это ты завел?

— Да вот уже года два, с тех пор как у нас тут все перекопали, грязь развезли.

— А чего же я у тебя этих порядков не видел?

— Не будешь же комбрига заставлять чистить обувь, прежде чем в лодку пустить. Поэтому вы и не замечали.

— Да-а-а… Это, часом, уже не «академика» ли твоего нововведение?

— Нет, Юрий Захарович, он тут ни при чем. — И Логинов улыбнулся, подумав, что, скажи он «да», комбриг тут же заметил бы: «Вот видишь, до чего все эти дурацкие эмпиреи доводят…».

Это словечко полюбилось Шукареву, он его то ли где-то услышал, то ли вычитал, но что оно обозначало, точно не знал. Однако в память его оно запало как обозначающее что-то заумное и пустое.

— Я вот чего пригласил тебя, Николай Филиппович. Завтра у нас торжественный подъем флага, надо, чтобы увольняющиеся в запас моряки последний раз поприсутствовали на нем, простились с лодками. Не будем нарушать традиции. Да ты чего стоишь? Садись. Так вот, завтра после подъема флага твоя лодка пойдет на совместные учения с ОВР. [4] ОВР — охрана водного района. Корабли противолодочников будут перекрывать вход в Багренцовую бухту, а ваша задача — прорвать рубеж, пройти в бухту и заминировать порт. Ну это у нас есть в месячном плане, и ты все знаешь. Но дело не только в этом. — Шукарев наклонился над столом, утопил свое лицо в ладонищах, потер ими лицо несколько раз, будто снимая с него усталость, о чем-то поразмышлял и вновь уперся взглядом в Логинова. — Ну вот что, я выдам тебе сейчас служебную тайну, а ты, сам понимаешь, никому ни гугу… Понял? — Логинов молча пожал плечами — как не понять. — С тобой на лодке посредником пойдет Радько. Из отдела кадров флота. В исходной точке он вручит тебе вводную, по которой ты будешь убит, а лодкой командовать в дальнейшем будет Березин. Ты понял?

— Понять-то я понял, но не ясно одно: зачем это нужно?

— Затем, что есть мысль назначить тебя начальником штаба нашей бригады. А Березин, естественно, планируется на твое место.

— А как же Валерий Васильевич?

— Что Валерий Васильевич? Он уже проложил курс в кущи небесные.

Логинов даже окаменел от неожиданности. Просто невозможно было представить себе их начштаба — юркого, резкого, неуступчивого «железного ВВ» — бессловесным, мертвым. Хоть и знали все, что он неизлечимо болен, что костлявая уже замахнулась на него косой, но думалось, что случится это совсем не скоро. И вдруг — «уже проложил курс в кущи небесные».

Скорбное известие ошеломило Логинова, он не находил, что сказать.

— Вот ведь ходит-бродит человек по белу свету, вроде бы совсем здоровый. Еще полгода назад ни на какие хворобы не жаловался. — Шукарев сокрушенно помотал головой. — В госпиталь-то когда ложился, зашел ко мне и говорит: «Это, Юрий Захарович, так, пустяки. Через пару недель выпишусь…» Вот тебе и выписался.