Винценц Мюллер - Я нашел подлинную родину. Записки немецкого генерала

Ближайшая военная цель состоит в том, чтобы как можно скорее добиться роспуска ИМКК. В остальном же следует выждать, как будут идти дела в области разоружения, осуществить которое обязались западные державы. Впрочем, не следует тешить себя иллюзиями в этом отношении.

Касаясь комплекса вопросов, связанных с Версальским договором, Шлейхер заметил: это иллюзия, что правые, особенно члены Немецкой национальной партии, надеются добиться отмены важнейших статей договора, требуют отмены договорной статьи, возлагающей всю вину за развязывание войны на Германию. На это союзники не пойдут. Для Германии было бы важнее добиться облегчения некоторых экономических условий договора, например, репарационных.

В заключение Шлейхер дал характеристику отдельным партиям и пояснил их отношение к рейхсверу. Шлейхер отнес к политически действенным силам также профсоюзы и военные союзы.

Если подходить поверхностно и формально, то, конечно, можно видеть в них одних действенные политические силы, как это имеет место у Шлейхера. Такая точка зрения не способствует правильному пониманию эволюции Веймарской республики, закончившейся ее гибелью. Важнейшими политическими силами, остававшимися, однако, чаще всего в тени, были Имперский союз германской промышленности, Объединение немецких работодателей, Имперский земельный союз и близкие к ним организации, равно как и крупные банковские союзы, то есть группы, которые в силу их экономического положения и мощи были весьма влиятельными, хотя между ними и внутри групп также было немало противоречий. Эти экономические союзы имели в большинстве партий своих представителей, являвшихся к тому же депутатами рейхстага. Если рассматривать вопрос широко, то они были агентами тех же кругов, которые в войне 1914–1918 годов стояли за проводившейся Верховным командованием политикой аннексий.

Углубившиеся во время войны социальные противоречия давали себя знать в период Веймарской республики все ощутимее. 1923 год особенно ясно показал, что немецкий народ разделился на две непримиримые группы. На одной стороне политической арены находились рабочие и вместе с ними левобуржуазные силы Германии, которые хотя и находились под влиянием фактора поражения, но все же благодаря укрепившейся демократии стремились к мирному сотрудничеству со всеми народами; правые называли их «ноябрьскими преступниками». На другой стороне арены находились силы промышленности, банковского капитала и крупнопомещичьего сельского хозяйства, снова получившие возможность в решающей степени влиять на государство. Эти силы материально поддерживали нацистов и военные союзы. Они создали свои ударные отряды и претендовали на то, что только они представляют национальные интересы Германии. Подчас совершенно открыто, а иногда скрытно, окольными путями они взяли курс на реванш, на то, чтобы попытаться осуществить свои захватнические планы военными средствами. Снова на повестку дня был поставлен вопрос о войне и мире, хотя Германия в военном отношении была обессилена. Реакционные круги вели борьбу не на жизнь, а на смерть против немецких рабочих масс и всех миролюбивых немцев, которые мешали осуществлению их цели. Силы реакции и прогресса боролись друг с другом из-за того, в каком направлении повести за собой немецкий народ.

Когда я был обер-лейтенантом и офицером канцелярии у Шлейхера, он иной раз высказывал свои взгляды на политические проблемы. Планы и намерения Шлейхера казались мне правильными. Шлейхер считал себя реальным политиком. Несомненно, что он и был таковым в значительно большей степени, чем все другие руководители рейхсвера. Шлейхер был, конечно, умнее и искуснее многих из них и старался действовать более осторожно, с учетом экономического, внутреннего и международного положения Германии. Позднее я понял, что и он неправильно оценивал положение, и прежде всего потому, что он либо игнорировал непримиримое противоречие между обеими группами сил немецкого народа, либо считал возможным преодолеть его своей приспособленческой политикой.

После отмены чрезвычайного положения на первый план в рейхсвере встал вопрос боевой подготовки.

Весной 1925 года я вместе со многими другими офицерами рейхсвера участвовал в качестве посредника на учении на тему «Усиленный пехотный батальон в наступлении». Руководил учением инспектор пехоты генерал Эдельбюттель. В ожидании разбора операции офицеры рассказали следующий анекдот, будто бы основанный на действительном факте. В одном из гарнизонов пехотный батальон возвращался с учения в казармы. В хвосте батальона следовало два макета противотанковых пушек, сделанные из дерева. Батальон проследовал мимо сумасшедшего дома, у забора которого стояли больные. Когда пушки проезжали мимо сумасшедших, один из них громко спросил:

— Что это у вас там привешено к лошадям?

— Деревянные пушки! — ответил солдат.

В ответ больной закричал:

— Так выпустите меня из сумасшедшего дома, а сами займите мое место!

Анекдот имел под собой серьезную подоплеку: военные ограничения Версальского договора запрещали Германии иметь современное оружие. Отсюда возникал важный для командования и войск вопрос: в состоянии ли немецкие вооруженные силы при этих условиях защищать границы рейха? Естественно, что возникал и контрвопрос: а кто же угрожает границам Германии? Не служат ли домогательства официальной германской политики или националистических кругов тому, что на границах может возникнуть опасное положение? Пивной целью политики рейхсвера было освобождение от оков Версальского договора. Именно с этой точки зрения ежедневные настойчивые и плановые занятия рейхсвера по боевой подготовке были связаны с крупными и решающими политическими вопросами.

Несомненно, что Сект многое сделал, чтобы, несмотря на все ограничения, повысить боевую выучку и боеспособность рейхсвера. Боевая подготовка проводилась систематически и была гибкой с точки зрения постановки задач и методики занятий. Это было тем более необходимо, что служившие двенадцать лет унтер-офицеры и солдаты не могли изо дня в день и из года в год заниматься одним и тем же, как это неизбежно бывает в армии с коротким сроком службы. Сект принял принципиальное решение, что рейхсвер будет являться армией командиров. Это означало, что каждый военнослужащий рейхсвера на случай развертывания армии или же на случай войны был готов занять следующую командную должность.

Несмотря на ограничения Версальского договора, Главное командование сухопутных войск стремилось так обучить рейхсвер, чтобы он с помощью всевозможных вспомогательных средств получил навыки ведения современного боя. Для этого еще в 1921–1923 годах была создана хорошая основа.