Генрих Гофман - Герои Таганрога

Ночью русские с ходу ворвались в станицу Буденновскую. Вилли Брандт спасся чудом. В нижнем белье, успев подхватить шинель и мундир, он выбежал из натопленной хаты. К счастью, предусмотрительный шофер, чтоб не замерзнуть, с вечера грел мотор автобуса. В машину уже набилось несколько подчиненных.

— Гони! — в панике закричал Брандт.

Вырывая светом фар из темноты уцелевшие хаты и развалины с торчавшими к небу печными трубами, автобус помчался в ночь. А над землей уже разыгрался грозный фейерверк из красных, синих, зеленых трассирующих пуль. И вместе с леденящим ветром неслось с востока многоголосое, дружное «ура».

...После ночного бегства от русских Вилли Брандт долго не мог прийти в себя. Несколько дней колесил он с остатками своей группы по зимним дорогам, запруженным отступающими немецкими и румынскими частями. С большим трудом удалось ему связаться со своим шефом — полицайкомиссаром Майснером, штаб которого находился в Донецке.

Выслушав сбивчивый доклад капитана Брандта, начальник тайной полевой полиции ГФП-721 приказал ему следовать в Таганрог.

Брандт был растерян, устал и втайне радовался временной передышке от тяжелой фронтовой жизни. Он думал, что расстался со 111-й пехотной дивизией, которая снова вела напряженные оборонительные бои с превосходящими силами русских. Но когда в Таганроге он явился к ортскоменданту, майор Штайнвакс сообщил ему доверительно, что 111-я дивизия на днях прибывает в город и ее командир, генерал Рекнагель, назначен начальником Таганрогского гарнизона.

Это известие Брандт воспринял с нескрываемой радостью. Со своим земляком, генералом Рекнагелем, у него давно установились дружеские отношения. Он не хотел оставаться в его дивизии только потому, что боялся фронта. С некоторых пор Вилли стал понимать, почему солдаты фюрера называют «адом» грохот советской артиллерии и атаки советских танков.

Теперь они вместе с генералом отдохнут в Таганроге, и он приведет в порядок свои истрепанные нервы.

Сообщение ортскоменданта о непрекращающихся диверсиях на заводах, об убийстве немецких офицеров насторожило Брандта, но не испугало.

— В отношении бандитов я буду применять самые суровые наказания. Расстреливать каждого, кто стоит на нашем пути, — сказал он майору.

— Мы это делаем, но пока никаких результатов, — брезгливо поморщился ортскомендант. — Только вчера неизвестные убили одного офицера и несколько наших солдат. А сегодня утром за аэродромом мы расстреляли тридцать заложников.

— И вы думаете, среди них находились убийцы?

— Нет. Но я полагаю, такая мера остановит руку действительных убийц, которых пока не удается обнаружить.

— Плохо работаете, господин майор.

Штайнвакса передернуло. Брандт был младше его по чину. Ему захотелось оборвать этого выскочку капитана, но он сдержался. Выдавил из себя улыбку и спокойно ответил:

— Надеюсь, вам это удастся лучше, чем мне. Можете целиком рассчитывать на помощь русской вспомогательной полиции. Она переходит в ваше полное распоряжение. И, конечно, на мою помощь, если в этом появится необходимость.

— Конечно, конечно. У нас один долг перед фюрером и фатерландом, — примирительно проговорил Брандт.

Выйдя от коменданта, он направился по адресу, где надлежало разместить его группу. К вечеру посыльный майора Штайнвакса доставил ему ключи от предназначенной для него квартиры и проводил до дома. Устроившись в двух просторных, шикарно обставленных комнатах, Брандт решил на другой же день навестить Нонну Трофимову.

Но ни в следующий день, ни в другие дни он не смог этого сделать. Работа по выявлению дезертиров, бежавших с фронта, не оставляла свободного времени. Брандт хотел встретиться с Нонной, когда на фронте наступит решительный перелом. Но в начале февраля трехсоттысячная армия фельдмаршала Паулюса, прекратив сопротивление, сдалась в плен и советские войска подошли к Ростову.

Немцы уже были выбиты из Батайска и Азова.

Вопреки ожиданиям Брандта и в Таганроге начинался ад. С востока уже доносился гул артиллерии, над городом вновь стали появляться советские самолеты. Со стороны порта, с аэродрома то и дело слышались взрывы бомб и частая стрельба зенитных орудий. Каждый день Брандту докладывали о новых трупах немецких солдат, обнаруженных на улицах Таганрога.

Начальник полиции Стоянов поклялся, что в ближайшее время поймает бандитов, действующих в городе. Брандт тоже начал распускать щупальца своей агентуры: приехавшего в Таганрог инспектора ростовской полиции Волобуева он направил в госпиталь военнопленных, откуда, как ему сообщили, исчезают советские офицеры.

В эти дни негласным агентом тайной полевой полиции стала и Софья Раневская. Она сама добилась приема у Брандта и предложила свои услуги. Раневская не понравилась Брандту, но видно было, что эта «дамочка» основательно запуталась и сделает все, чтобы заслужить благосклонность своих хозяев. В конце концов именно такие люди были его опорой в работе. Они ему были необходимы.

Помимо группы Брандта, в работу включились и другие немецкие разведывательные органы. Отступая с Кавказа, Кубани, Дона, в Таганроге, кроме местного гестапо и службы безопасности СД-6, обосновались: разведотделы пехотных дивизий, группа морской разведки и политическая полиция команды внешних сношений. Но основную разработку операций по борьбе с большевистским подпольем в городе генерал Рекнагель поручил вести капитану Брандту. Это было решено на общем совещании руководителей всех немецких разведывательных органов. И Брандт понял, что ему надо сделать все, чтобы оправдать доверие генерала.

Вот почему он так обрадовался, когда к нему явился начальник лагеря военнопленных и рассказал, что по донесению русского военнопленного лейтенанта в городе действует подпольная большевистская организация, которая помогает осуществлять побеги советских командиров. Кто в нее входит и с кем она связана, тайный агент не узнал. Но все равно это была та ниточка, ухватившись за которую можно было попробовать размотать весь клубок.

— Как фамилия этого лейтенанта? — заинтересовался Брандт.

— Мусиков, — сообщил начальник лагеря.

Брандт вспомнил русского пленного, которого жестоко избил на первом допросе. «Кажется, того тоже звали Мусиков. Если это он, его можно использовать. Он тогда отвечал на вопросы довольно охотно». Брандт задумался. В голове его зародился план.

— Хорошо. Пленного привезите ко мне, а потом его необходимо будет выпустить на свободу. Но так, чтобы это не вызывало подозрений... Через несколько дней к вам явится женщина и скажет, что Мусиков ее брат. Отдайте его ей на поруки. Вам ясно?