Генрих Гофман - Герои Таганрога

— Шнель, шнель!

Афонов и Плотников свернули за угол. До самого дома шли они молча.

Возле калитки Василий остановился и, повернувшись к Максиму, сказал:

— Ты, брат, не обижайся... Может, постоишь здесь, подежуришь малость, пока я там разговаривать буду?

— Что ж, это можно, — проговорил Максим. Но по тому, как он это сказал, Василий понял, что тот обиделся.

— Ну, да ладно. Пошли вместе. Попросишь жену, чтоб она на улице постояла.

— Она может. Она баба сметливая, — с радостью согласился Максим и, растворив дверь дома, первым прошел в комнату.

Из-за его спины Василий увидел сидевшего на диване Акименко. Рядом с ним, чинно положив руки на колени, сидел светловолосый паренек. Жена Максима суетилась возле стола.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался Василий первым. Он подошел к дивану, пожал руку Акименко и незнакомому пареньку.

Тот встал и с достоинством, неторопливо ответил:

— Здравия желаю!

— Ты что, в немецкой армии служил или у царя?

— Когда царь был, его еще и на свете не было, — рассмеялся Максим.

— Откуда же тогда у него это «здравия желаю...»? Ну, чего молчишь? — шутливо спросил он потупившего голову парня.

— А чего же говорить? В Советской Армии так научили, — неожиданно бойко ответил тот. — Целый месяц я там обучение проходил. У них теперь все по-новому. И погоны, и форма другая...

Когда жена Максима Плотникова, накинув платок, вышла на улицу подежурить, Василий сказал:

— Ну что ж, докладывай, Копылов. Так, кажется, твоя фамилия?

— Все верно. Копылов я и есть. Об чем докладывать-то?

— Как выполнил задание? Как тебя встретили? Что передать велели?

— Встретили хорошо. Сперва никак не верили, что я от подпольщиков. А потом, как поверили, все расспрашивали, много ли у нас народу, есть ли оружие...

— Ну, ну! И что же ты ответил? — нетерпеливо перебил парня Василий.

— А то и ответил, что велели. — Копылов неуверенно посмотрел на Акименко, но, увидев, как тот ободряюще кивнул головой, продолжал: — Сказал, что оружие есть, что бьем помаленьку гадов...

Копылов вдруг осекся на полуслове, прищурил глаза и пристально глянул на Василия:

— Мне вот что, мне руководителя надо. Я имею приказ встретиться с самим руководителем. Ему и передам все, как велено.

— Это и есть руководитель. Рассказывай! — потребовал Максим Плотников.

Копылов успокоился и продолжал:

— Наперво приказали немцев в городе не убивать, чтобы переполоху не было...

— Кто это приказал? — спросил Василий.

— Полковник там у них, Передальский. Он от штаба партизанского движения. Сказал, чтобы ничем себя не выдавали. Вооруженное восстание к началу наступления готовить можно. А главное — разведка. Так и велел передать. Чтобы разведали, какие в городе стоят части, где расположение. Просил начертить план и на нем все пометить. Потом велели следить, сколько немецкой техники к фронту движется. Все это надо записывать и собирать. Недели через две они к нам радиста со станцией на парашюте спустят. А если он к этому времени не прибудет, тогда я опять на ту сторону идти должен.

— А почему ты так долго не возвращался? Ведь мы тебя больше месяца ждали. Думали, уж пропал парень, — спросил Василий.

— Я там подготовку проходил. Два раза с парашютом прыгал. А потом подняли меня ночью и подвезли к фронту. Разведчики наши меня на эту сторону переправили. Так что без парашюта обошлось. А в парашютно-десантной группе я одного человека встречал. Козин его фамилия. Алексей Козин. Он велел привет Афонову передать. Сказал, что о подполье в обком партии докладывал. От какого-то Ягупьева задание получил к вам в Таганрог пробраться. Вот и учится он с парашютом прыгать. Наверно, скоро тоже придет...

— Спасибо за привет. Я и есть Афонов, — вздохнул Василий. — Значит, помнит меня Козин. Ну, а наступать-то они когда собираются?

— Сказали, скоро. Силу накапливают. Говорят: «О наступлении нашем вы сами услышите». Ух, и техники у них теперь стало! Небо с утра до ночи от самолетов гудит. А по дорогам все танки, танки... Пушек много, грузовых автомобилей. Правда, американские машины, «студебеккер» называются.

— Ну что ж, благодарю тебя, тезка. От имени партии, от имени всех наших товарищей благодарю, обрадовал ты нас, — сказал Василий и, обняв Копылова, дружески похлопал его по спине. — Сегодня переночуешь с Акименко у Максима. В Михайловку вам уже поздно идти. По городу патрулей полно. А завтра отправляйтесь домой. Ты, Копылов, жди вызова. Когда сведения соберем, может, опять пойдешь на ту сторону. А если Козин появится, дадим тебе другое поручение. О том, что у наших был, никому ни слова. Ясно?

— Ясно! Не маленький. — Копылов улыбнулся, тряхнул головой.

— Тогда до следующей встречи!

— А ты что, никак уходить собрался? — удивленно спросил Плотников.

— Да. Пойду к Константину. Там меня Сергей Вайс дожидается. На днях соберемся у тебя.

Возвращение Копылова, его рассказ и совершенно новые задачи, вставшие теперь перед таганрогским подпольем, окрылили Василия. «Значит, знают о нас, значит, поверили, что мы существуем, боремся. Надо только побыстрее выполнить задание по разведке. Показать, на что мы способны». Василий чувствовал, что подпольная организация, которую он возглавляет, с этого дня становится частью Советских Вооруженных Сил.

Правда, кое-кого из членов городского подпольного штаба огорчило неожиданное распоряжение Афонова. Василий категорически запретил убивать немецких солдат и офицеров и до особого распоряжения отменил смертные приговоры, вынесенные предателям Родины. Жажда отомстить за гибель Николая Морозова и остальных ребят обуревала многих. Но приказ есть приказ.

Руководство сбором разведывательных данных Василий после долгих раздумий решил поручить Сергею Вайсу. Наряду с другими его достоинствами, Вайс обладал еще даром располагать к себе почти незнакомых людей. Даже среди врагов он умел быстро и безошибочно находить нужных людей, которые, сами того не ведая, помогали подпольщикам.

Василий знал историю с немецким дезертиром. Это произошло еще в феврале. В ту пору, после бегства от берегов Волги, многие солдаты Гитлера потеряли веру в скорую победу немецкого оружия. С одним из таких вояк и познакомился Сергей Вайс. В первой же беседе Вайс выяснил, что они почти однофамильцы. Немца звали Фриц Вейс, на его погонах красовались лычки ефрейтора.

Фриц рассказал Сергею, что родился в Моравии, в городе Карлсдорфе, а сейчас служит в штабе пехотной дивизии, которая расквартирована в Таганроге. Он попросил Вайса познакомить его с хорошей русской девушкой. Сергей быстро согласился. Вскоре он познакомил Фрица с Лидией Лихолетовой. За эту услугу Сергей потребовал от немца раздобыть ему пишущую машинку с русским шрифтом. Через несколько дней у подпольщиков появилась еще одна машинка.