Милорад Гончин - Неуловимый Вальтер

— Спасибо вам за заботу.

— Ничего, ничего. Наша обязанность защищать лояльных граждан от воров... Мы вам не помешаем, если докурим сигареты здесь?

— Нисколько, — ответил Ивица, стараясь набраться терпения и быть естественным в своем поведении. — Не хотите ли сесть?

— Мы постоим.

Когда полицейские раздавили окурки в переполненной обрезками картона пепельнице и стали осторожно выходить, чтобы не наступить на лежащие на полу фотографии, Ивица с облегчением вздохнул. Проводив непрошеных гостей, он быстро собрал фотографии и спрятал их.

Первого мая на многолюдных улицах города появились портреты товарища Тито. Среди гестаповцев и усташей начался невообразимый переполох, они сломя голову носились по городу и срывали эти портреты.

В тот же день шеф сараевской полиции, невыспавшийся и хмурый, тяжело передвигая ноги, вошел в свой кабинет, поднял телефонную трубку и заказал кофе, чтобы как-то взбодрить себя. Смуглая женщина принесла полный кофейник и поставила его на стол. Когда она повернулась, чтобы уйти, ее взгляд неожиданно задержался на противоположной стене. Она не сдержала любопытства и спросила:

— Шеф, чей это у вас портрет?

Начальник полиции лениво поднял голову, потом медленно встал, подошел к стене и с вытаращенными от удивления глазами стал читать:

«Маршал Тито — вождь народов Югославии».

Он обеими руками сорвал фотографию, положил ее на стол, а затем по телефону приказал своим помощникам срочно зайти к нему.

— Что это? Вам уже под нос подсовывают, а вы спите! Я требую в самый короткий срок найти тех, кто размножает и расклеивает эти фотографии, — кричал на своих подчиненных шеф полиции, потрясая перед ними сорванным портретом.

Полицейские чиновники сидели с кислыми лицами и молчали, не зная, что ответить и как оправдаться. Наконец один из них осмелился и тихо сказал:

— Сделаем все возможное, господин начальник, чтобы найти виновных. Этих портретов очень много на главных улицах...

— Что вы говорите! — вспылил шеф. — Они повсюду утром появились!

— Их уже посрывали, — ответил заместитель начальника полиции.

— Это не оправдывает нашу беспомощность. Опять повторяю, авторитет полиции можно спасти только в том случае, если мы выловим всех лиц, которые распространяют это, — продолжал кричать шеф, размахивая фотографией. — Тотчас же за дело! Все!

Полицейские сбились с ног, стараясь найти тех, кто печатал и расклеивал эти фотопортреты. Но все их усилия оказались безрезультатными.

Приклеили же портрет маршала Тито в кабинете начальника полиции Фердо Шух (Брзи) и его товарищи — скоевцы.

Из зенитной батареи на Грдне Вальтеру сообщили, что там появился какой-то Салко, который заявляет, что пришел из партизанского отряда, расположенного возле Высокого, для выполнения специального задания.

— Что это может означать? — спросил Вальтер в разговоре с Сульо Демировичем (Йоцо). — А что, если мне встретиться с Дугоничем и подробнее разузнать, как Салко попал на батарею?

— Конечно надо, — согласился Йоцо.

На встрече с Дугоничем Вальтер едва сдерживал свой гнев. Его очень злила проявленная беспечность и потеря бдительности. Но Дугонич оставался невозмутимым и спокойно отвечал:

— Салко пришел по рекомендации Рубича и Вуича. Оба утверждали, что он прибыл из партизанского отряда для выполнения важного задания, а я им верю.

— Как Салко ведет себя?

— Мне он сказал, чтобы я ему не мешал и разрешил выходить в город, когда он пожелает. Недавно он взял меня с собой в кафе и познакомил с оберштурмфюрером Францем.

— Вот видишь, ты здорово нарушил правила конспирации! — сердито заметил Вальтер. — Может быть, тебя уже раскрыли. Тебе известно, каковы связи между Салко и гестаповцем Францем?

— Могу лишь предполагать.

— Насколько я знаю, Салко не получал никаких указаний для установления контактов с гестаповцами. Нужно что-то предпринять и освободиться от нежелательного пришельца, — порекомендовал Вальтер. — Подумай об этом и дай мне знать.

Озабоченный Дугонич собрал самых надежных и проверенных товарищей своей партгруппы, чтобы обсудить, как поступить с Салко. Предложения были разные, но все согласились с одним — поручить сначала Селме Дервишевичу вести неослабное наблюдение за Салко и установить, с кем он поддерживает контакт.

Вскоре на батарею снова пришел Вальтер и потребовал направить Салко назад в партизанский отряд. Дугонич вызвал Салко и без обиняков заявил:

— Тебе нечего делать в моей батарее...

— Как это?

— Мы тебя сюда не звали.

— Но я имею задание...

— Партия тебе не поручала этого! Ты должен вернуться в отряд! Таково решение местного партийного комитета. Если не выполнишь приказа в трехдневный срок, пеняй на себя! — закончил Дугонич.

— Как же так?.. — перепугался Салко, оценивая всю серьезность ситуации. — Кто это приказал?

— Знаешь, мы не наивные! О нашем существовании здесь, на батарее, никому ни слова. Дурака не валять!

— Почему так вдруг?.. — продолжал спрашивать Салко, бледнея.

— Сомневаемся в тебе. Часто ходишь в гестапо.

— Я объясню причину.

— Я сказал, нам сообщили, что тебя наши не посылали. Пакуй вещи и отправляйся. Чего ждешь?

— Я ухожу. Дайте мне провожатого, чтобы выйти из города.

— Провожатого не получишь. Добирайся как умеешь, — ответил Дугонич. — И помни, что мы за тобой следим!

Салко ушел вечером незаметно и не простившись. В батарее были приняты меры предосторожности на случай нападения гестаповцев и усташей. Но все обошлось благополучно. Однако Дугоничу и товарищам осталось неясно, кто же был на самом деле Салко, почему он встречался с гестаповцем Францем. И еще больше они удивились, когда Вальтер сообщил им, что Салко прибыл в партизанский отряд.

Много месяцев спустя все стало ясно. Салко работал на одну из иностранных разведок и по ее заданию встречался с гестаповцем Францем, чтобы получать необходимые сведения.

В результате расширения народно-освободительного движения создавались условия для образования подпольного народно-освободительного комитета в Сараеве. На конференции в Дрваре Вальтер не замедлил указать на такую возможность и попросил согласия приступить к этому сложному и ответственному делу. Вернувшись в Сараево, он целыми днями раздумывал над тем, как подобрать людей, способных взять на свои плечи бремя власти в этот весьма трудный момент. Вальтера радовало сознание того, что в городе есть достаточное число кандидатов, достойных возглавить новую власть. Но из лучших нужно было выбрать самых лучших. В списке значились д-р Заим Шарац, д-р Благое Ковачевич, д-р Анте Мартинович и другие.