Натаниэль Фик - Морпехи

На следующий день, 8 апреля, после обеда полковник Феррандо собрал своих офицеров у штаба батальона для оглашения плана дальнейших действий.

Морские пехотинцы собирались спустить с цепи свою агрессивность и, пересекая Диялу, напасть на город с юго-востока. Часть меня думала, что мы никогда не дойдем до этого пункта. Американские танки никогда не въедут в один из величайших городов Среднего Востока. Я смеялся, когда генерал Маттис в Кувейте говорил об использовании разведки во время финальной атаки города в качестве пеших ударных войск. Гипербола для младших капралов, подумал я тогда. Такого никогда не случится. А вот сейчас это происходит. Я наклонился поближе, надо послушать о нашей роли в кульминации.

«Джентльмены, как вы знаете, атака на Багдад уже началась», — сказал Феррандо.

В то время как полковник Феррандо и майор Уитмер продолжали инструктаж, адресованный больше командирам рот, я изучал карту. Северная граница, пролегающая на карте вдоль линии с координатами 00, находилась примерно в двадцати пяти километрах к северу от нашего нынешнего местоположения. Это означало, что нам предстояло одолеть пятнадцать миль без сопровождения до роты легких реактивных минометов, чьим опознавательным сигналом было «Воюющая свинья». Мы объединимся со «свиньей» и пойдем в атаку на север — еще тридцать километров — и окажемся в городе Баакуба. По карте было видно, что на юге этого города автострада раздваивается. Левое ответвление дороги поворачивает на запад и пролегает параллельно реке с западной стороны Баакубы. Правое ответвление дороги продолжает идти прямо на север, огибая восточную часть города. В следующие месяцы этот город станет одним из углов зоны, названной «Суннитским треугольником».

Но 8 апреля 2003 года он еще оставался маленьким городом чуть северней Багдада, чьей заставе из Республиканской гвардии суждено было испытать на себе силу удара американских наземных войск.

Я подошел к «Хаммеру» Кольберта, он сидел в машине, я нагнулся к нему, чтобы поговорить с ним через открытое окно.

— Ну, давай, передовик, проинструктируй меня о нашем маршруте.

— Сэр, мы отсюда поедем на север по мощеной дороге, которая проходит параллельно Трассе-5. Мы в колонне не первые, поэтому будем просто ехать за машинами. На северном указании по сетке координат 00 мы присоединяемся к роте легких реактивных минометов, и они поведут нас дальше. Потом на север, и будем смотреть, как дальше пойдут дела.

— Отлично. Будет здорово иметь поблизости реальную огневую мощь, для разнообразия, — сказал я с откровенной иронией в голосе, потом повернулся и зашагал к моему «Хаммеру». Я знал, о чем мы оба сейчас думали: «Почему нам именно сейчас предоставляют огневую мощь, для разнообразия?»

Мы завели моторы точно по графику и начали медленно выбираться из нашего лагеря. Поехали по дороге и попали буквально в другой мир. По улицам бродили толпы иракцев.

Многие из них даже внимания на нас не обращали, они были заняты тем, что разворовывали все объекты в зоне видимости.

Вскоре мы выбрались из этого жуткого места и въехали в сельскохозяйственный район, после которого должен был начаться пригород Багдада. Тени становились длинней, а небо серело, и мы прибавили газу.

Приближаясь к линии 00, мы связались по радио с «Воюющей свиньей». Неуклюжие легкие бронированные машины стояли на западной стороне дороги, стояли замкнутым кругом: корпус к корпусу, стволами наружу. Мы припарковались у дороги и стали ждать, пока они перестроятся, медленно заедут на щебенку и займут свое место в голове нашего формирования.

Я взял маркер на спирту, чтобы помечать на карте наш прогресс. Сначала мы прошли без инцидентов линию 05 по сетке координат, а потом и линию 10.

Итого — десять километров по необследованной территории без осложнений. Между нами и Баакубой оставалось двадцать километров. Я уже ставил на карте галочку рядом с 14-м километром, как вдруг услышал грохот — это открыла огонь автоматическая скорострельная авиационная пушка, установленная на «Хаммере».

Затем общее оповещение всех транспортных средств от «Воюющей свиньи»: «Вооруженное сопротивление с обеих сторон дороги».

Дорога перед нами сворачивала направо, и вся колонна легких бронированных машин растянулась вдоль этого удачно расположенного изгиба.

Вокруг тишина. Я связался с моими группами, может, они видят то, до чего мои глаза не достают.

«Всем пунктам Убийцы-два, не вижу цели. Что у вас?»

«Два-Один наблюдает. Ничего веселого».

«Два-Два. Нет ничего».

«Два-Три. Пусто».

Над нашими головами прожужжали снаряды. Стреляют с поля. Снаряды упали на дорогу и начали по ней кружить; сыпались искры. Выглядели безвредными, почти красивыми. Рота легких бронированных машин не стреляла в тени: там были люди и они хотели воевать.

Лазерные точки танцевали рядом с нами, это наши морские пехотинцы целились в окна и двери. Ждали оттуда действий. Никто не стрелял.

Позади нас морские пехотинцы открыли огонь из оружия 50-го калибра, звук не перепутаешь — дзынь-бах, дзынь-бах — это «Mark-19». Мы не видели, во что они стреляют, поэтому сами огонь не открывали и наблюдали за нашим сектором. Все еще нет целей.

Артиллерийский огонь был настолько громким, что нам с Уинном, чтобы услышать друг друга в салоне «Хаммера», приходилось орать.

— Они прощупывают наши слабые места, — закричал я.

Он покачал головой и добавил:

— Мы — слабое место.

Вспышка, превратившая дорогу в серое облако дыма и пыли. Миномет. Снаряд упал на западный отрезок дороги слева от нас. Я посмотрел на Уинна.

— Ты это видел?

— Да. Большая, — произнес Уинн с оттенком издевки в голосе.

— Посмотрим, куда следующая приземлится, — крикнул я. «Может, пора нашему «поезду» уже как-то двигаться?» Следующая упала справа от дороги. Потом опять слева, но ближе. Они загнали нас в тиски и теперь спокойно обстреливали. И все благодаря нашей идиотской тактике — нарвались на засаду объединенных войск и стоим. Сначала нас остановила пехота, а теперь, конечно, бьют по статичным целям артиллерийские средства.

— Головорез-два, двигайтесь к западной части дороги, от вас требуется огонь на подавление. «Воюющей свинье» необходима подмога, ей нужно отойти назад, на юг».

На моем лице появилась беспомощная улыбка. Это же безумие. «Эй, Уинн, начальство требует, чтобы мы направили наши малюсенькие «Хаммеры» вперед, и помогли легким бронированным машинам отступить назад».

Я повел свой взвод вперед, и мы в темноте безбожно палили вокруг, надеясь подстрелить как можно больше этих хреновых иракцев, а в это время легкие БМ уже катили по автостраде в обратном направлении.