Генрих Гофман - Повести

Он разлил по стаканам остаток шнапса.

Дубровский вышел из-за стола и, подойдя к своей кровати, стал раздеваться.

По железному оконному карнизу мелкой дробью забарабанил дождь. Дубровский с головой забрался под одеяло. Здесь, в темноте, было его царство. Тут никто не видел выражения его глаз, лица. Можно было улыбнуться своим мыслям или, наоборот, погрустить...

Лежа под одеялом, Дубровский старался не слушать пьяную болтовню Потемкина. Он пытался до мелочей взвесить создавшееся положение. «Если Ольгу Чистюхину взяли только лишь за справки биржи труда, тогда ей нет никакого смысла впутывать в дело и меня. Может отговориться, что, мол, помогала знакомым. За это могут отправить в лагерь. Но это еще не самое страшное. Во всяком случае, вряд ли будут пытать. Обычное злоупотребление. Пусть даже уголовное дело. Можно чем-то помочь. А вот если ее взяли вместе с другими подпольщиками, тогда ситуация меняется. Для немцев это уже бандиты. Тогда...» Он прекрасно знал изощренные, садистские методы следствия в гестапо. Неприятный холодок пробежал по спине. — Тогда из нее вытянут жилы. Может назвать меня. А не стоит ли бежать отсюда, пока не поздно? Подожди! Решение принимать еще рано. Поначалу надо выяснить обстановку. Макс Борог наверняка должен быть в курсе дела. Быть может, он и искал меня в связи с этим?»

Дубровский готов был пойти к Максу Борогу, но в последний момент заставил себя успокоиться. «Нельзя давать повод для лишних вопросов. Надо не показывать вида, что меня интересует судьба Чистюхиной. А утром схожу в домоуправление, где проживает Левина. Проверю домовую книгу, будто ищу кого-то. Невзначай спрошу, давно ли проживает здесь Мария Левина. Если она арестована, люди скажут... Во всяком случае, их поведение кое-что может мне подсказать. Тогда обратно в ГФП не вернусь. А ежели нет, повоюем еще на этом поприще».

...Утреннее построение закончилось на редкость быстро. Полицайкомиссар Майснер у всех сотрудников на виду хлопнул дверцей «опель-капитана» и укатил в штаб командующего 6-й армией. Еще до того как встать в строй, Макс Борог сказал Дубровскому:

— Леонид, я заходил к тебе вчера вечером.

— Что-нибудь случилось, Макс? — сдерживая волнение, спокойно спросил Дубровский.

— Нет, ничего. Просто я стал теперь посвободнее. Вспомнил твое обещание, вот и зашел.

— Какое обещание?

— Ты собирался познакомить меня с хорошей девушкой.

— Сначала я должен договориться с ними о времени. И потом я не знаю, когда ты свободен.

— Мне хотелось бы сегодня провести вечер в женском обществе.

— Я готов. Но тогда мне надо в рабочее время отлучиться хотя бы на час, чтобы договориться с ними.

— Иди сейчас. Только скажи дежурному, что я послал тебя в город по делу. Возвращайся прямо ко мне. Я часок потяну с допросом. Познакомлюсь пока с документами. Сегодня ты весь день будешь работать со мной. Закончим к шести часам. На семь назначай встречу.

— Хорошо, Макс! Мы славно проведем время! — обрадованно проговорил Дубровский.

Он даже не предполагал, что так легко сможет вырваться утром с работы. Он ломал себе голову, как это сделать, а тут на тебе... Дубровский немного приободрился.

Подходя к дому Марии Левиной, он увидел ее у ворот.

— Мария! — окликнул он.

Она остановилась и приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте, Леонид!

— Здравствуйте. Куда путь держим?

— К подружке зайти хочу.

— А вы не слышали, что с Ольгой?

— Вы уже знаете?

Она перестала улыбаться, опустила глаза.

— Знаю, что ее арестовали. Но с кем и за что?

— Это вам лучше знать. Вы же с ней вместе служите.

— Откуда вы взяли?

— Ольга рассказывала, что познакомилась с вами на бирже труда.

— Ну, это еще ни о чем не говорит.

— А я думала, что и вы оттуда. Во всяком случае, она о вас хорошо говорила. Вероятно, что-нибудь со справками. Больше-то она ничем не занималась.

— Да-а-а... — задумчиво протянул Дубровский.

Он понял, что Мария не знает о подпольной деятельности Ольги Чистюхиной. Таким образом, опасения были напрасны. Члены подпольной группы, видимо, остались на свободе.

— Мы хотим что-нибудь придумать, чтобы выручить Ольгу, — сказала Мария. — Она так много сделала людям добра.

— А как вы можете ей помочь?

— Один наш общий с Ольгой знакомый, узнав об аресте, обещал помочь. Он знает полицейского, который за деньги отпускает людей из лагеря. Правда, берет этот тип дорого.

— Сколько?

— Десять тысяч.

— Марок? — удивился Дубровский.

— Нет, рублей.

— Ну это еще куда ни шло. Можно и наскрести. Только ведь она не в лагере, а в гестапо.

Мария побледнела.

— Ой, мамочка родненькая! За что же ее туда? Неужто из-за этих проклятых бланков?

— Вы же сами сказали, что больше она ничем не занималась. Возьмите себя в руки и не волнуйтесь. Я постараюсь выяснить, где Ольга содержится. А вы не упускайте из виду того полицейского. Может случиться, Ольгу переведут скоро в лагерь. Тогда он пригодится. Это хорошо, что вы собираетесь ей помочь.

— Да, мы хотим. Но я немного побаиваюсь мужа. Он ведь ничего не знает. Он только вчера приехал из Таганрога.

— О чем не знает?

Мария смутилась.

— Ну-у... Не знает, что Ольга давала знакомым справки биржи труда.

— Тем лучше. Незачем его посвящать в эти дела, — посоветовал Дубровский. — А нам с вами надо будет встретиться через день-другой. К тому времени я попытаюсь все выяснить.

— Хорошо, заходите к нам. Вы ведь знаете, где я живу?

— Знаю. Но мне бы не хотелось видеться с вашим супругом.

— А как же тогда?

— На Пятой линии есть кинотеатр. Приходите туда завтра вечером. В половине восьмого я вас буду ждать возле входа.

— Ладно, приду.

— Если я почему-либо не смогу быть, не поленитесь, придите на другой день в это же время.

— Хорошо!

— И еще! На всякий случай, где бы вас ни допрашивали по поводу Ольги, вы меня не знаете и никогда не видели. Ясно?

Мария вздохнула, кивнула в знак согласия.

— Так будет лучше. Со стороны я вам больше могу быть полезен. До свидания.

Он повернулся и неторопливой походкой пошел обратно. Спешить было некуда. Требовалось еще придумать благовидную причину, по которой сегодня вечером девушки не могут встретиться с Максом Борогом. Неожиданно Дубровского осенила мысль. Он даже улыбнулся своей находчивости.

— Послушай, Макс, — воскликнул он, входя в комнату, где перед папкой с бумагами сидел за столом Борог, — чертовщина какая-то! Пошел договариваться с девушкой, а ее, оказывается, еще вчера вечером доставили к нам в ГФП.

— Кто такая?

— Ольга Чистюхина. Работала на бирже труда. Я с ней там познакомился, когда ходил на биржу по заданию шефа.

— Любопытно. А передо мной как раз ее дело. Конечно, я бы с большим удовольствием познакомился с ней в другой ситуации. Но что делать, служба есть служба.