Валентин Рич - Журавли

— Хочешь поглядеть в двадцатичетырехкратный? — предложил я. И отодвинулся от бинокуляра. Гарбусёнок молча заняла мое место.

— Видно? — спросил я.

— Видно, — прошептала она. Значит, расстояние между глазами у нее примерно такое же, как у меня, и зрение — единица.

Стая отлетела уже довольно далеко, и простым глазом уже трудно было разглядеть ее в быстро наливающемся слепящей голубизной небе.

— Дальномер! Как они там? — послышался голос комбата.

— Порядок! — крикнул я. — Прошли Пятачок.

И в тот самый миг рядом с клином вспыхнул черный клуб шрапнели. Сволочи! Сволочи! Я отстранил Гарбусёнка, ткнулся в бинокуляр и перехватил маховики наводки. В поле зрения видны были три птицы — вожак и еще две чуть позади. Они продолжали лететь, не меняя направления. Я быстро крутанул маховиками туда-сюда: четвертая, шестая, девятая. Все на месте. Промазали. Повезло. Я снова поймал первого журавля. Крылья его продолжали равномерно вздыматься: раз-два, раз-два, раз-два…

Новые шрапнельные разрывы не попадали мне в поле зрения, но, очевидно, они были, потому что вожак стал волноваться, то и дело поворачивая голову то направо, то налево. Вероятно, не мог понять, что это за шум, и что за огонь, ведь такого не случалось в его жизни никогда — ни в прошлом году, ни в позапрошлом, ни тогда еще, когда он был юнцом, и стаю вел его отец, и еще раньше — дед.

Он так и не понял, наверно, что случилось, когда черный дым и визжащий металл наполнили воздух, который поддерживал его широкие крылья. Некоторое время я ничего не мог разобрать, дым заслонил птиц. Я кинулся к шестикратному монокуляру грубой наводки — там поле зрения самое большое.

Клина не было. Призрачный клубок, из которого нелепо торчало только одно крыло, прямое, как парус, падал вниз, к грохочущей, озверевшей земле. Остальные журавли серо-розовым колесом крутились над покидавшим их вожаком. Навстречу птицам неслись дымные трассы пулеметных очередей.

На это невозможно было смотреть. Я отвернулся, сунул руку в карман, нащупал недокуренную ночью папиросу, закурил, закашлялся и только тогда вспомнил про Гарбусёнка. Она стояла рядом с зажмуренными глазами и таким мокрым лицом, как будто только что вынырнула из воды. Почувствовав мой взгляд, Гарбусёнок вздрогнула, вытерла ладонями щеки, поправила съехавшую набок пилотку и буркнула:

— Товарищ ефрейтор! Рядовой Гарбусёнок прибыла в ваше распоряжение…