Эл Морган - Генеральская звезда

— Никогда не играл, — сказал Холли. — Я рад, что вы, девочки, любите карточные игры.

— Обожаем, — подтвердила Диди.

— Отлично. Не перекинуться ли нам в покер? — предложил Холли.

— Какого-нибудь особенного рода? — спросил я, подсказывая ему идею.

— Вот что, — сказал Холли, — раз мы все такие добрые друзья, можно уютненько устроиться. Как вы смотрите на милую, дружескую партию в покер с раздеванием?

Девицы захихикали.

Я мысленно решил, что если хоть одна из них покраснеет, то удвою ее гонорар. Но они не покраснели, очевидно посчитав, что достаточно хихикнуть. Холли Хэллорен был слишком пьян, чтобы заметить такой тонкий нюанс, как выступившую на лице краску.

— Я не знаю, что это за игра, — сказала Диди.

— Я тоже, — добавила Джоан.

— Очень просто, — пояснил Холли. — Играем, как в обычный покер, только вместо того, чтобы ставить на кон деньги или фишки, ставим какой-нибудь предмет своего туалета. Просто снимаем одну вещь и бросаем на кон. Кто выиграл, снова надевает вещь, которую ставил на кон.

Диди опять захихикала.

— Забавно.

— Еще бы!

— Наверно, Сэл здорово играет в покер? — заметил я.

— Нет, — отозвался Холли. — Ее конек — бридж.

— Генерал, — сказал Чарли, — сыграйте с девушками один. Мне надо через пару часов быть на службе. Выпью еще рюмку и уйду.

— Ты останешься, — сказал Холли.

В его голосе безошибочно слышался командирский тон. Это было отнюдь не предложение, а настоящий приказ.

— Слушаюсь, генерал. Я не собирался уходить сейчас же. Но знаете, как говорится, трое — это компания, а пятеро — толпа.

— Здорово сказано, — восхитился генерал, — ей-богу, здорово. Ты записал это, Гарри, для своей «колонки»? Трое — это компания, а пятеро — толпа. Я думаю, старина Чарли не будет против, если ты припишешь эту поговорку мне. Не возражаешь, Чарли?

— Я подумал, что недостойно использовать твое имя в какой-то газетной заметке, — сказал я. — Пожалуй, лучше написать о тебе настоящую, большую статью а «Ридерс дайджест» в раздел «Самая незабываемая личность, какую я встречал».

— Блестящая идея, — обрадовался он. — Мы с Сэл каждый месяц читаем «Ридерс дайджест». У них там действительно бывают первоклассные статьи.

— Самые первоклассные, — подтвердил я.

— Вот что я вам скажу, — сказал Холли, — давайте выпьем еще по бокальчику и немного потанцуем. Еще успеем сыграть в покер. Сэл всегда говорит, что я, как мальчишка, — если знаю, что будет десерт, мне все равно, сколько времени продлится обед.

Он налил пять бокалов крепкого виски, раздал их, включил радио и стал танцевать по очереди с Диди и Джоан. Мы с Чарли уселись на кушетку и наблюдали.

— Тебе не кажется, — спросил я, — что ты похож на компаньонку, сопровождающую девицу на дневной урок танцев в борделе?

— Что-то вроде этого, — согласился Чарли.

— Да, полковник, вы ведете действительно интересный образ жизни.

— Сегодня еще довольно невинный вечер. Холли — просто обыкновенный американский парень, любящий позабавиться. Видел бы, какие еще типы мне достаются.

Мы с минуту наблюдали за Диди и Хэллореном.

— Знаешь, — сказал Чарли, — я всегда думал, что у таких дам должен быть циничный, желчный взгляд на жизнь. Теперь я в этом убедился.

— Послушай, Чарли. Мне в самом деле надо уйти. Завтра в половине десятого ко мне домой придет курьер за рукописью «колонки». Мне еще надо над ней поработать. Даже имея собрание всех этих перлов нашего бесстрашного командира, я должен еще часа два поработать.

— Спасибо, Капа.

— В любое время готов к вашим услугам, будь то интимная вечеринка, разведка или слушание дела в следственной комиссии. У меня всегда найдется время сказать «хэлло».

— Давай пообедаем вечером, Капа? Только вдвоем.

— Давай. Успеешь ли ты выспаться?

— Я скоро смоюсь отсюда, пойду домой и лягу. У меня квартира на Гроув-стрит. На службе появлюсь около четырех. Там к этому привыкли. Где ты хотел бы встретиться?

— Заходи ко мне около семи.

Я дал ему адрес, он записал его и сунул клочок бумаги в свою черную книжечку. Я был польщен, оказавшись в такой достойной компании.

— Терпеть не могу прощаться, — сказал я. — Лучше я потихоньку ускользну, пока генерал занимается с войсками.

Это было нетрудно. Наверно, я мог бы провести через квартиру весь цирк Барнема и Бейли, и генерал так бы ничего и не заметил. В дверях я обернулся. То, что в увидел, если точно выразиться, можно было бы назвать «сандвичем Хэллорена». Генерал устроился между Диди и Джоан, они хихикали, щекотали друг друга и танцевали. Чарли Бронсон стоял спиной к ним у бара и наливал себе виски. Он не видел, что я стою здесь, и, когда повернулся с бокалом в руке к тем троим, на лице его была написана такая страшная ненависть, что, казалось, они должны были почувствовать ее силу. В это короткое мгновение я понял все. Мне представились все вечера вроде того, свидетелем которого я был сегодня. Я увидел Чарли Бронсона, который не был ни повесой, ни пьяницей, ни развратником и выполнял работу, которая была для него, быть может, во сто крат труднее, чем командование разведывательной группой или пересыльным пунктом, Я ушел, испытывая к нему невольное уважение. Боже мой! Если ему так страстно хочется получить генеральское звание, он его, несомненно, заслуживает. Спустившись в вестибюль, я под влиянием порыва подошел к внутреннему телефону и снял трубку.

— Послушайте, — сказал я. — Я живу в комнате на двенадцатом этаже. В номере двенадцать собралась ужасно шумная компания. Не можете ли вы что-нибудь сделать?

— Но, сэр, — ответил телефонист, — ведь вы говорите из вестибюля.

— Знаю, черт возьми! — крикнул я. — Это единственное место в отеле, где можно избавиться от шума.

Я повесил трубку, взял такси на стоянке у отеля и поехал домой, чувствуя себя гораздо лучше.

«Колонка» писалась легко. Я кончил работать в половине девятого и к тому времени, когда пришел курьер, успел позавтракать, принять душ и собирался немного поспать. Интересно было, как обстоят дела в номере Холли. Я позаботился о том, чтобы в «колонке» получили отражение все мои обязательства. Включил в нее рекламу французского ресторана и «Латинского квартала». Написал, что новейшей сенсацией на Бродвее вполне может стать девушка из общества Джоан Маршалл, которая намерена избрать карьеру певицы без разрешения очень известных и очень богатых родителей из фешенебельного района города. Написал, что встретил в городе одного из величайших остряков — вашингтонского босса, генерала Холли Хэллорена, который на короткое время приехал в Нью-Йорк с важным секретным заданием... Я хорошо поработал в эту ночь.

В половине шестого меня разбудила телефонистка, а через пятнадцать минут горничная принесла закусить и все утренние и дневные газеты. Я двадцать пять минут говорил по телефону со своей секретаршей из газеты.