Павел Горбунов - Президенты без государств

— Как я рад вас видеть, Валентина Викторовна, — сказал барон, целуя ей руку. — С праздником! Позвольте, полковник, по такому торжественному случаю обменяться с вами рукопожатием!

— Мы так давно не виделись. Как вы жили все это время, господин барон?

— Дела. Сами понимаете… Перевозка наплывов… А потом посетил Бухару, Самарканд, Коканд… Много времени ушло на дорогу.

— Что же вам больше всего понравилось в Туркестане? — спросил полковник после некоторого раздумья. Из-под его густых бровей поблескивал лукавый, подстерегающий взгляд.

«Меня проверяют», — подумал Кюхлер, а вслух сказал:

— Пожалуй, больше всего леса и русские женщины.

— Что я говорил? Вспомните «Мерв».

— Вы были правы, полковник. Я часто его вспоминаю.

— Вы говорите какими-то загадками, господа, — перебила его Каштанова.

— Загадка — это вы.

— Я? Интересно.

— Утром, когда я в одиночестве скучал на «Мерве», желая быстрее добраться до места, полковник предупредил, что я пожалею о том, что путешествие будет коротким. Сейчас я вполне с ним согласен и сожалею, что завтра уже не увижу вас, дорогая Валентина Викторовна… Я завтра еду на родину, в Германию.

— Должна признаться, что вы удивили меня, барон.

— «Всему бывает конец», это же ваши слова. Помните? Вот и конец.

— Вы, барон, мало того, что скрытны, но к тому же еще не упускаете случая упрекнуть бедную женщину, — произнесла она, снимая с себя накидку.

— Извините, я оставлю вас ненадолго. — Белоусов, поднявшись с кресла, зашагал к двери.

— Какая прелесть этот полковник! — сказала Каштанова, окинув танцующих рассеянным взглядом.

Кюхлер же, глядя в затылок удалявшегося Белоусова, подумал:

«Господь да поможет завершить дело, стоящее мне стольких трудов… Бокал наполнен. Надо пить».

— Что хорошего вы мне расскажете, барон, о своей поездке? — спросила Валентина Викторовна.

В тот момент, когда он хотел ответить, в зал вошел Чокаев. Взгляд барона задержался на вошедшем. Заметно было, что этот человек заинтересовал его. Однако барон после короткого замешательства справился с собой:

— Поездка была очень интересной. Но стоит ли рассказывать сейчас? Оставим это на потом. Позвольте пригласить вас на следующий танец.

Весь вечер барон провел в обществе Валентины Викторовны и полковника Белоусова. Как только Кюхлеру на какое-то время удалось остаться одному, рядом с ним тут же оказался Мустафа Чокаев. Назвав пароль, он заявил:

— Барон, я здесь по поручению муллы Мурада.

Кюхлер не спеша достал портсигар.

— Какой у вас прелестный портсигар.

— Из орехового наплыва. Извините, я закурю.

Чокаев тем временем объяснил Кюхлеру, что как только барон после бала выйдет к подъезду, к нему подкатит коляска. Вместо кучера там будет мулла Мурад.

— Его трудно узнать. Но не пугайтесь. На нем грим. А теперь я вас покидаю. На нас смотрят.

Как только Кюхлер покинул дом генерал-губернатора, к полковнику Белоусову подошел подполковник Виноградов.

— Все готово, люди расставлены и проинструктированы. Я распорядился брать обоих — муллу и барона.

— Безусловно. Но не допустите промаха. Будет международный скандал. С богом!

Прошло не более часа. В кабинет, куда Белоусов приехал после бала, явился подполковник Виноградов. Мрачный. Растерянный.

— Плохи дела…

— Вы сошли с ума. Упустили?

— Взяли.

— Так в чем же дело?

— Поторопились. Бумаги оказались при Мураде. А у Кюхлера билет на поезд. Кюхлер заявил протест, на каком основании его задержали? «Я опаздываю на поезд! Я это так не оставлю!»

— А что Мурад?

— Молчит.

— Сколько до отхода поезда?

— Не более двух часов.

— Прохлопали эмиссара, подполковник! Позор! Но в отставку не пойду. Мурада все равно из цепи вырвали. Кюхлер тоже зыбко держится. Так что мы еще с ним скрестим шпаги. Возможно, они захотят поискать Мурада в Сибири. Так что надо позаботиться и об этом.

…Машина с «Кюхлером» — генералом Майером Мадером — и Чокаевым, въехав в Булонский лес, где размещались штабквартиры СД и гестапо, остановилась у ворот особняка с охраной из двух эсэсовцев. Проверив документы, они пропустили «опель». У самого подъезда вторично проверили документы. По широкой некрутой лестнице генерал Мадер и Чокаев поднялись на второй этаж и оказались в приемной, за дверью которой в огромном кабинете расположился прибывший из Берлина один из ближайших сподручных Гиммлера и Гейдриха [4] Рейнгард Гейдрих — длительное время возглавлял Главное управление имперской безопасности. 27 мая 1942 г. казнен чешскими патриотами. Шелленберг.

— Прошу вас, фрау Шинке, — обратился генерал к секретарше, — доложите шефу о моем прибытии.

Фрау Шинке вошла в кабинет и быстро возвратилась.

— Проходите, генерал. Шеф и доктор Ольцша ждут вас.

Пропустив вперед Чокаева, Мадер вошел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь.

— Добрый день, господа! — не вставая из-за стола, сказал Шелленберг по-французски. — Присаживайтесь… — холодная улыбка показалась на его лице, но от этого оно не сделалось приветливее. Шелленбергу не было и сорока, но вид у него был болезненный.

Генерал откинулся на спинку дивана. Чокаев сел ровно, положив ладони на колени. Окинул взглядом просторный кабинет: удобные кресла и стол, огромный портрет Гитлера на стене.

Шелленберг не торопился начинать официальную беседу. Наконец он обратился к Чокаеву:

— Я — начальник отдела «Е» в главном управлении имперской безопасности Вальтер фон Шелленберг. Я читал вашу книгу, изданную, кажется, в двадцать восьмом году «Советы в Средней Азии»…

Я читал статьи в ваших журналах. Беда в том, что они очень сильно приправлены английским соусом. Такая кухня нам, скажу откровенно, не по вкусу. Мне известны ваши связи с «Интеллидженс сервис». Еще будучи главой Кокандской автономии, вы придерживались английской ориентации.

— Не только английской. Прошу простить, что перебил вас, но в те трудные дни я поручал своим людям вести переговоры с немцами. Нам нужна была помощь, у нас не было сил… Но ваш человек ничего утешительного не сказал.

— Вы говорите, наш человек? Кто он?

— Полковник Лангольф, — вмешался генерал Мадер.

— Это по вашей линии? — обратился к нему Шелленберг.

— Да.

— Ну хорошо, не будем ворошить прошлое. В те времена Германия и не могла что-либо предпринять. Она сама была на пороге катастрофы, и эта катастрофа в ноябре восемнадцатого года разразилась. Сейчас наши доблестные войска находятся у ворот большевистской столицы. На пост начальника войск СС в Москве назначен группенфюрер СС фон дер Бах-Зелевски, который уже сформировал особую оккупационную команду во главе со штандартенфюрером СС Зиксом, тем самым Зиксом, который должен был стать немецким комендантом Лондона. Не нынче-завтра Россия развалится на части. От нее отколются Украина, Белоруссия, прибалтийские государства, Кавказ и, наконец, Средняя Азия.