Цирил Космач - Баллада о трубе и облаке

Эта мысль придала ему новые силы.

— Ударю по зверью, не по человеку! — твердо сказал он, вставая.

Оставалось поскорее добраться до большой скалы, действительно напоминавшей огромную голову. Темникар шагал уверенно, то и дело повторяя:

— По зверью ударю, не по человеку!..

Он выбрал подходящее местечко за скалой. Утоптал снег вокруг, чтоб ничто не мешало двигаться. Прислонился к скале. Потянулся к баклажке и выпил. Откашлялся и задумался.

— Пожалуй, хлебну еще, потом не придется… — проворчал он. Вытер усы, подвесил было баклажку к поясу, но передумал. — Дьявол искушать станет! — И поставил ее в снег рядом с собою.

Сунул руки в карманы и стал смотреть на освещенные Брезы.

«До пяти солнце еще высоко будет… К тему времени со всем будет покончено…»

Поглядел в долину. Граница света и тени была уже за рекой.

«Половина третьего… — Он угрюмо вглядывался в даль. — Где же они, кроты чертовы, пора доползти бы!»

Прислушался.

Тишина. Глухая тишина. И такая напряженная, что он невольно сунул руку в карман и нащупал револьвер. Потом не спеша взял топор и по привычке пальцем провел по лезвию. И тут вдруг показалось, будто кто-то стоит за спиной, наблюдает за ним; не враг, а кто-то хорошо знакомый, свой. Он оглянулся. Позади была голая серая скала.

«Один я. Один!.. Сижу в засаде у Великой главы и поджидаю с топором в руке, как тать. Кто увидел бы, глазам не поверил… А ты сам бы поверил?»

— Нет! — Вздрогнув, он отчетливо увидел себя стоящим у скалы и сжимающим в руках топор.

Отложив в сторону топор, он взялся за баклажку. Но, не успев приложить ее к губам, замер, напрягся, как натянутая струна, затаил дыхание. Раздались голоса.

— Идут! — шепнул он и полез за револьвером. Проверил его. Не привык он обращаться с этим оружием, да и не очень ему доверял. Впрочем, если бы и доверял, сейчас все равно нельзя было стрелять. «Нет, с этим чертом связываться нечего. Одного свалишь, другие унесут ноги. Топором ударю, топором. По зверью ударю, не по человеку!»

И опять от этих слов ему стало легче на душе.

— Теперь, ребята, потише! — донесся из-за поворота скалы голос Мартина. — Зимою далеко слыхать.

— Далеко слыхать, — шепотом повторил Темникар, берясь за топор.

— Ну, затянемся еще разок, — сказал Мартин. — А там — пока не отправим их в Вифлеем.

«Нет, не придется вам больше покурить! — возразил Темникар. — Не придется… не придется…»

— Мартин, дал бы глоточек пропустить, — прозвучал чей-то хриплый голос. — Люди мы как-никак!

«Люди?» — помрачнел Темникар.

— Моя мать говорит, что, мол, нет, хе-хе! — ответил Мартин.

«Верно, не люди! — решительно поддержал его Темникар. — Не люди. Твоя мать права. Бедняга! Она всегда слыла разумной женщиной. И в молодые годы была девка не промах. Когда Тилчка умерла, она ко мне все липла. Еще бы чуть, взял бы я ее. Тогда Мартин мог бы стать моим сыном. И сейчас… сейчас я поджидал бы его с топором!.. Господи, чего только не подумается!.. Ну а все-таки, как бы ты поступил, если б Мартин в самом деле был твоим сыном и находился на другой стороне? — Старик зябко поежился при этой мысли. — До чего я дошел, что только в голову не лезет!.. Могло быть и такое!.. Слыхал я, и такое бывало!..»

— Ну, Миха, ступай вперед! — приказал Мартин.

— Почему я? — хрипло спросил Миха.

— Кто-то должен быть первым. Всем сразу нельзя.

— Кто-то должен быть первым! — шепотом повторил Темникар и встал потверже.

— Знаю я, — ворчал Миха.

— Чего же тогда ноешь? — насмешливо спросил Мартин. — Или уже полумертвых боишься?

— Не боюсь я… только ты здорово ошибаешься, если думаешь, что они безоружные.

— Конечно, не безоружные, — фыркнул Мартин. — Но ведь сегодня сочельник. Им и в голову не придет, что мы в гости к ним нагрянули. Полеживают себе в своей берлоге, а мы к самому входу и подберемся.

— Это еще видно будет, — пробурчал Миха.

— Это еще видно будет, — повторил Темникар, словно злосчастный Миха был его союзником.

— Конечно, видно будет! — отрезал Мартин. — Подползем к самой пещере. И начнем с гранат. А потом ворвемся — и без пощады…

— Без пощады! — пробормотал Темникар и невольно глянул на холодную сталь своего топора.

— Надо перебить всех до одного!

— Всех до одного! — повторил Темникар.

— Хватит! — отрезал Мартин. — Иди вперед — и ни слова больше.

— Ни слова больше! — повторил Темникар, точно этот приказ относился и к нему.

— Тихо! — прошипел Мартин.

— Тихо! — повторил Темникар.

И была тишина — ледяная, промерзшая тишина.

Руки Темникара железной хваткой сжали рукоять топора. Взгляд вонзился в край скалы. Не было больше мыслей, исчезли чувства. Он ждал, когда появится первая голова. Ждал долго, очень долго, целую вечность.

Наконец показалась голова злосчастного Михи.

— Будь ты самим господом богом, все равно ударю! — Хрип вырвался из груди Темникара, он занес топор. И почувствовал, что крепко попал. Послышался слабый стон, и Миха покачнулся. Темникар схватил его за плечо и рывком притянул к себе, чтоб тот упал у него за спиной. Повернулся, хотел еще раз ударить, но увидел на снегу кровь. Он знал, что бедняга мертв, — и в тот же миг у него самого внутри что-то надломилось, словно душа рассталась с телом, и он снова увидел себя и свое дело. Но сейчас не время было думать об этом. Думать надо было лишь о том, чтобы свалить второго так же, как первого. Он не сводил взгляда с края скалы.

— По зверью ударю, не по человеку, — хрипло повторял он.

Появилась вторая голова. Темникар размахнулся. И с каким-то странным удовлетворением почувствовал, что опять попал в цель.

Появилась третья голова. Она была у самой земли, потому что третий полз на четвереньках. Темникар подождал, пока он подползет ближе, и занес топор. Но в эту минуту человек начал подниматься, топор соскользнул с головы и вонзился в плечо. Раздался истошный крик, и человек вскочил на ноги. Темникар быстро поднял топор, но человек покачнулся и полетел вниз.

— Упал! — послышался голос Мартина.

— Упал! — повторил Темникар. Понял: Мартин решил, будто у третьего закружилась голова и он рухнул вниз. Темникар почувствовал облегчение, но инстинкт подсказывал ему, что близится самое худшее и вместе с ним его конец.

— Как и следует… как и следует… — отозвалась его душа откуда-то издалека, из белой ледяной тишины.

Появился четвертый. Темникар занес топор, но рука вдруг замерла: человек увидел его. Это длилось всего мгновение, и все-таки Темникар отчетливо разглядел выпученные от ужаса глаза и разинутый, готовый издать вопль рот. Он понимал, что этого нельзя допустить, и поспешил размахнуться во второй раз. Однако человек успел повернуться и кинулся назад. Темникар задел его по спине. Прыгнув вперед, ударил еще и еще раз. Человек упал. Споткнувшись, Темникар повалился на него.