Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

Теперь-то мы хорошо видели… Что в кабине Урала были подвешены обыкновенные санитарные носилки. И военная ночлежка оказалась двухъярусной. Водитель, который считался хозяином грузовика, спал внизу на своих штатных сиденьях. А начальник вещевой службы прикорнул на носилках… А может и наоборот… Ведь именно начвещ являлся старшим машины… Как бы то ни было, но у них обоих имелось очень ограниченное пространство для сна: сантиметров по тридцать пять или сорок в высоту… Да и в длину-то, так сказать, не Божья благодать!.. То есть не очень то и вытянешься… Наверное, спали они оба в одинаково неуютно, то есть далеко не комфортных условиях…

И скорей всего головами в разные стороны… Потому что утром они выползали из своих спальных отсеков вправо и влево…

— Мороз и солнце! День чудесный!

Это знаменитое изречение классика русской поэзии бодренько продекламировал наш военный начвещ, довольно аккуратно выбравшийся наружу и сразу же оказавшийся на своих двоих. Перед этим он всё-таки умудрился совершить акробатический трюк: сперва открыть нараспашку дверь кабины и крепко ухватиться за край крыши, затем слегка подтянуться на руках и какое-то время корячиться в полусогнутом положении, медленно вытягивая наружу своё малогабаритное туловище… Пока ноги сами не повисли в нужном направлении… Всё остальное оказалось несложным делом техники!

Водитель Урала, хоть и обладал прозвищем Сказка, однако высоким слогом выражаться не стал… Его приземление оказалось не очень-то и удачным… Поэтому он употреблял вполголоса свои привычные фразеологические обороты… Со всеми суффиксами, аффиксами и чем-то ещё…

Мы подождали минут пять-десять и, как только движки набрали нужную температуру, сразу же тронулись в обратный путь. Подавляющее большинство Моздокских автовладельцев ещё спало и дорога была практически пустая. Утро становилось всё светлее, дорожное покрытие не доставляло нам особых хлопот и поэтому наша колонна без особого труда проехала через вечно небезопасный железнодорожный переезд, коварнейший зигзагообразный поворот… Ну, и тот злополучный перекрёсток, с которого и начались наши вчерашние «приключения».

В нескольких километрах за Моздоком мы ненадолго задержались на ВеВешном блок-посту, пока бдительный эМВеДешник старательно вчитывался в наши документы. У меня имелся лишь спецпропуск, одного вида которого оказалось предостаточно для успешного преодоления обоими БТРами этой «заставы». А вот у начвеща военного имущества, а значит и бумаг было поболе… Поэтому они забурились в утреннем полумраке в ворох белых листов, сосредоточенно складывая замёрзшими губами буквы в слова, затем что получится в строчки и даже в предложения… А я всё сидел на броне на своём командирском месте, мысленно ругался в адрес зимней погоды и очень неодобрительно всматривался в смутные контуры полевого лагеря ВеВешников, расположившегося в сотне метров от трассы.

Лично я предпочёл бы обозначить всё это скопление палаток, автомобилей и даже бронетранспортёров одним коротким словом — табор. Или стойбищем Романтиков с Большой дороги… Ведь именно здесь обитал мой вчерашний знакомый из числа ВеВешных замполитов… Которому так приспичило добраться на нашем БТРе до своего «полевого лагеря».

И именно на этом блок-посту в феврале-месяце нынешнего 95-го года буквально подчистую обобрали-ограбили наш бригадный Урал… На котором Серёга Ч. Вместе с Сергеем Р. Везли из Чечляндии своё персональное имущество… Самым честным образом намародёренное на автовазовском предприятии… А эти ВоВаны-разбойники… Ну, прямо-таки бандюганы-беспредельщики!.. Мало того, что выгребли из грузовика все запчасти… Так они же ещё и самым нахальным образом прокрутили бартерную комбинацию! Полный кузов новенького автожелеза исчез в неизвестном направлении, а вместо всего этого добра, «нажитого самым непосильным трудом»… Появилось несколько проржавевших «жигулиных» крыльев с погнутым карданным валом от «Москвича».

И после всей этой вопиющей несправедливости ВеВешники вызвали военных прокуроров, которые примчались сюда как на крыльях и… От злости тут же завели уголовнейшее дело. Причём, сразу на обоих Сергеев как на самых подозреваемых в злостном мародёрстве! Ведь именно прокуроры лучше всех остальных понимают то, что словосочетание «упущенная выгода» является не только юридическим термином, но и вполне конкретным жизненным понятием. А следовательно эту самую выгоду им сейчас, ну, никак нельзя было упустить!

И два Сергея, которые ехали-веселились из Чечни, искренне прослезившиеся при встрече с подмоздокскими разбойничками… Воспрянувшие было духом при виде ржавого металлолома… По окончании задушевных бесед с прокурорами два брата-акробата пришли в сильное уныние… Однако… Через несколько дней прозвучал полунамёк-полупризыв… И всё оказалось в ажуре!.. Дело закрыли, Серёгам на радость… Прокурорские телодвижения тоже не прошли даром… Для них же… Да и добропорядочные ВеВешники смогли не только обмыть внеочередные звания и повышения на службе… А то и правительственные награды за удачно проведённую спецоперацию по поимке особо опасных преступников… Подмоздокские ВеВешники тогда смогли «слегка» подкорректировать своё материальное положение в очень даже приятственную сторону…

От этих воспоминаний… По поводу всевозможных жизненных перетурбаций… Как на полях войны, так и по дорогам туда или обратно… Я лишь улыбался… С некоторой иронией и вполне определённым скепсисом…

«Как говорится… Кому война, а кому мать родна… О-о-о!.. Ну, наконец-то!..»

Наш начвещ действительно разобрался с этим приставучим ВеВешником. Который медленно и обескуражено отошёл от нашей колонны… На лице которого сейчас как будто навсегда замёрзло выражение горькой обиды и неподдельного разочарования. Во всяком случае так оно мне показалось. А может и не показалось, ведь мы были для него «первыми ласточками», остановленными этим ранним-ранним утром. Причём, «вхолостую»… [26] А если следовать давней ГАИшной примете… «Какой первый почин…» То и весь остальной день не обещал ему ничего хорошего.

— Вперёд! — скомандовал я и колонна поехала дальше.

Мы уже отъехали километров на пять от ВеВешного блок-поста, когда я закончил дежурные радиопереговоры и обратил своё командирское внимание на внезапно появившуюся мирную идиллию. Сейчас мы ехали среди полей, то есть по совершенно открытому пространству без лесопосадок и одиноких деревьев, без кустов и прочих зарослей. Вокруг был только снег… Он плотным ковром покрывал всю окружающую нас действительность. Даже дорога была белой… Ясное зимнее утро начало вступать в свои права… В чистом небе рассвет был удивительно красив и незабываем…