Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

Я уже почти заснул, когда меня пронзила едва не забытая мысль:

«Завтра!.. Следует проверить получение имущества по инженерной службе, химической и вещевой! Противогазов и матрасов полным, конечно, полно… Но вдруг подрывная машинка какая-нибудь числится за группой! Или сто килограмм тротила… Мало… Ли… Чего…»

— Так, ребята, я чего-то не понял. Прошло уже три дня и три ночи, как я приказал вам разломать нары и навести мало-мальский порядок в палатке, а вы ничего этого не сделали. В чём дело?

Строй угрюмо молчал, и никто не хотел отвечать на мой элементарный вопрос. В течении трёх суток, пока я принимал группу, военная жизнь моих новых подчинённых шла своим обычным порядком… Но я терпеливо ждал выполнения моего распоряжения… Ведь мы же заключили джентльменское соглашение… Однако моё поручение так и осталось не выполненным. Дембеля после наряда полтора дня занимались различной ерундой и подготовкой к следующему заступлению в караул. А в палатке как был бардак, так он им же и оставался.

Спокойно наблюдая со стороны за их военным пофигизмом, я всё это время сверял имеющиеся у меня учётные данные со службами РАВ и связи, автослужбы и топографии, инженерного, химического и вещевого имущества, после чего отдельными рапортами принимал на свою ответственность оружие и боеприпасы, средства связи и наблюдения, матрацы-подушки-одеяла-простыни-наволочки-полотенца, а также спальные мешки и рюкзаки десантника, печки-трубы, палатку большую одну, лопатки сапёрные малые и лопаты большие, и всевеликое множество другого барахла, числящегося за группой. Дело это весьма серьёзное и в случае утраты — очень дорогостоящее для кармана командира. Поэтому я тогда совсем не отвлекался по всяким пустякам…

Ну, а сейчас, когда весь личный состав возвратился в роту после долгой сдачи караула и запоздалого ужина, то у меня возникли вполне обоснованные и законные претензии к своим подчинённым.

— Объясняю голосом, что мне нужно подготовить палатку к прибытию молодых бойцов.

Среди солдат послышались короткие смешки, а также приглушённое ворчание.

И кто-то из них прогундосил нарочно изменённым голосом:

— Молодые приедут — пусть сами для себя всё готовят!

Мне и так было ясно, что старослужащие воины моей группы уже давно зачислили себя в обладатели благородных голубых кровей и потому совершенно не желали пачкать свои белы рученьки, занимаясь абсолютно не царским делом.

Всё это было мне знакомо уже лет семь и я уверенно возразил представителю провозглашенных дворянских династий:

— Когда приедет молодёжь, то она с первого же дня будет заниматься боевой подготовкой. Ну, а вам всё равно, кроме караулов делать нечего, поэтому займитесь хотя бы подготовкой материальной базы для следующих пополнений.

В ответ раздался откровенный и громкий смех десятка людей. Я отнёсся к этому спокойно и продолжил свою миролюбивую политику, направленную на проявление и повышение чувства сознательности и ответственности среди моих подчинённых.

— Я вам уже говорил, что мне без разницы, кто именно будет заниматься этой работой. Если вы такие борзые дембеля, то могли бы спокойно припахать кого-нибудь из других групп. Но вам или зазорно это делать, или вас все посылают на фиг, А если вы не можете никого припахать, то вам придётся уже самим работать, работать и ещё раз работать.

Мои последние слова потонули в громком хохоте и всеобщем гвалте. Я уже хотел было подать команду «равняйся — смирно» как из задних рядов послышался громкий и наглый голос, в котором откровенно звучали пренебрежение и издёвка…

— Да товарищ старший лейтенант, чл это вы тут зазря стараетесь! Нас майор Абрамов хотел обломать и ничего у него не вышло. Капитан Пуданов пытался дембелей застроить и научить жить по уставу, и тоже обделался. И у вас, старшего лейтенанта ни хрена не получится.

Я выждал когда дедушки успокоятся, успев подумать, что это мы ещё посмотрим: кто кого… После чего я приступил к наведению армейской дисциплины и уставного порядка среди распоясавшихся дембелей.

— Ну, хорошо! Объявляю начало ночного занятия по защите от оружия массового поражения, которое по последним данным нашей разведки собираются использовать незаконные бандформирования. ВСПЫШКА!

Но моя резкая команда оказалась невыполненной… Строй продолжал стоять… Внезапно наступившую тишину попытался было нарушить чей-то глухой смешок, но он быстро исчез. Мне пришлось сделать вид, что их категоричный отказ выполнить мой приказ принят за элементарную неграмотность… Ровным и методичным голосом я стал доводить до старослужащих все требования по выполнению войсковых нормативов по теме ЗОМП.

— Объясняю малограмотным и особо непонятливым военным последнего периода службы, что по команде «ВСПЫШКА» военнослужащий должен мгновенно упасть на землю и закрыть голову руками, чтобы световое излучение не поразило ваше зрение. Оружие нужно спрятать под собой, чтобы расплавленный металл от автомата не капал вам за воротник. Пятки должны быть прижаты к земле, чтобы их не оторвало ударной волной. Всё это отрабатывается ещё на курсе молодого бойца, а вы, якобы опытные и заслуженные ветераны чеченской кампании, совершенно этого не знаете. Придётся заняться вашим обучением.

Я выждал с минуту и вновь скомандовал:

— ВСПЫШКА!

Три шеренги старичков даже не пошевелились. Это же были дембеля, а «вспыхивать», то есть выполнять эту команду, было для них делом крайне зазорным и очень унизительным.

— «Тем более здесь… На том самом месте, где когда-то оконфузился сам командир роты… А тут… Старший лейтенант всего-то навсего!..»

Невзирая на эти затаённые мысли, я вслух поинтересовался очень подчёркнуто наивным тоном:

— Так, почему не выполняем команду?

Из строя мне ответил всё тот же наглый и хамовитый дед:

— Мы не будем выполнять ваше приказание!

Моя реакция была сначала возмущенной, а затем обрадованной:

— Оу, залупа? Как же я люблю разлуплять залупившихся! Кру-гом! Построиться на дороге в колонну по три.

Ну, уж эти элементарные команды дембельский состав соизволил выполнить. Они недружной оравой перепрыгнули канаву и выстроились на дороге. Передо мной остался топтаться лишь заместитель командира группы. Самый наиглавнейший мой помощник в работе с личным составом… Вообще-то моя команда относилась ко всем военнослужащим, стоявшим в строю… Если бы этот прапорщик спокойно занял своё место в колонне по-три, продемонстрировав как мне, так и остальным дембелям свою исполнительность… То и моё дальнейшее отношение к нему было бы соответствующим… Но сейчас лояльностью здесь и не пахло, что лишь подтверждали враждебные взгляды из-подлобья…